– Магия устраняет необходимость в изобретательстве – за пределами самых основных потребностей, конечно. И поэтому мы остаёмся вечно парализованы…
– Ликам в Скалу твой паралич, ведьма. С тем, где мы есть и чем являемся, – всё в порядке. Ты презираешь удовлетворённость и поэтому всегда недовольна и взбудоражена. Я – теблор. Мы живём просто и видим жестокость этого вашего «прогресса». Рабы, дети в цепях, тысячеликая ложь, призванная сделать одного лучше всех прочих, – и нет ей конца. Безумие зовётся мудростью, рабство – свободой. Я всё сказал.
– А я – нет. Ты такой же, раз зовёшь невежество мудростью, а дикость – благородством. Если отречься от желания улучшить то, чем мы являемся, мы обречены вечно повторять один и тот же цикл несправедливости…
Карса взобрался на вершину и повернулся, лицо его перекосилось.
– «Лучше» – всегда не то, что ты думаешь, Самар Дэв.
– Это как понимать?
Внезапно он поднял руку и замер:
– Тихо. Что-то не так. – Великан медленно обернулся, прищурился. – Какой-то… запах.
Самар присоединилась к нему, выволокла лошадь и мулов на ровную землю. По обе стороны виднелись высокие скалы, край гряды, частью которой был и холм, на котором они очутились. Острые, зазубренные скальные выступы, точно клинки кинжалов, ограждали гряду, насколько хватало глаз. На самой вершине скорчилось древнее дерево.
– Я ничего не слышу…
Тоблакай обнажил свой каменный меч:
– Зверь устроил себе логово где-то поблизости, как я думаю. Охотник, убийца. И по-моему, он где-то рядом…
Широко распахнутыми глазами Самар Дэв уставилась на окружающую местность, сердце бешено колотилось у неё в груди.
– Ты, похоже, прав. Тут нет ни одного духа…
Великан хмыкнул:
– Сбежали.
Грудой железных опилок небо опускалось со всех сторон, тяжёлая мгла была сухой, как песок. «Глупость какая-то», – подумал Калам Мехар. Но такие образы рождает застарелый страх, жалкие выверты истерзанной фантазии. Всем телом он цеплялся за отвесную, неровную скалу в нижней части летающей цитадели, в ушах завывал ветер, а дрожь вытягивала силу из рук и ног – и он почувствовал, как истаяли последние нити заклятия Быстрого Бена.