Рывок – и Калам заревел, когда бог оторвал его от скалы. Он повис в хватке Котильона.

– Расслабься, проклятый вол, я сказал сравнительно легко.

Тридцать ударов сердца спустя они коснулись ногами земли. Калам вырвал руку и направился к расселине, зиявшей на том месте, где стояли Бен и Ураган. Осторожно подобрался к краю. Крикнул в темноту:

– Бен! Ураган!

Никто не ответил. Рядом возник Котильон.

– Ураган? Это случайно не адъютант Ураган? Волосатый, мрачный, свиные глазки…

– Он теперь капрал, – сообщил Калам. – А Геслер – сержант.

Бог фыркнул, но больше ничего не сказал.

Убийца распрямился и внимательно посмотрел на Котильона:

– Я вообще-то не ожидал, что ты ответишь на мою молитву.

– Я – божество удивительное и непредсказуемое.

Глаза Калама сузились.

– И явился ты молниеносно. Будто… был где-то рядом.

– Возмутительное подозрение, – сказал Котильон. – Но, как ни странно, справедливое.

Убийца снял с плеча моток верёвки, затем огляделся по сторонам и выругался.

Со вздохом Котильон протянул руку. Калам вручил ему конец верёвки.

– Ну, держись, – сказал он, сбрасывая моток с края расселины.

В глубине послышался шлепок.

– Об этом не беспокойся, – проговорил Котильон. – Я её сделаю такой длины, какая понадобится.