– Не беспокойся обо мне, Телораст.

– Беспокойство? Ох, нам-то беспокойства самим хватает, да, Кердла?

– На век вперёд хватит, Телораст. То есть, о чём это я? Никакого беспокойства. Совсем.

Апсалар сказала:

– Господин Колоды всё знает о вас обеих, что, несомненно, усугубляет ваше беспокойство.

– Но он же тебе ничего не сказал!

– Ты так в этом уверена?

– Конечно! – Птицеобразный скелет принялся скакать и извиваться перед своей товаркой. – Подумай, Кердла! Если бы она знала, она бы нас растоптала! Верно?

– Если только не задумала ещё более чудовищное предательство, Телораст! Об этом ты не подумала? Не подумала, да? Одной мне приходится думать!

– Ты вообще не думаешь! Не умеешь даже!

Апсалар поднялась:

– Уже опустили трап. Пора идти.

– Спрячь нас под плащом. Обязательно! Там же собаки на улицах!

Девушка убрала нож:

– Ладно, только не вертитесь.

Кансу, убогий порт, четыре из шести причалов которого размозжили месяц назад борта флотилии Нока, не представлял из себя ничего выдающегося, и Апсалар обрадовалась, когда они проехали последний квартал жалких хибар, ютившихся вдоль дороги, и увидели перед собой россыпь скромных каменных строений, приметили пастухов, загоны и красноглазых коз, собравшихся под сенью гульдиндх. А за ними – сады тарока, покрытого серебристой, волокнистой корой, из которой делали прекрасные верёвки. Неровный ряд деревьев казался призрачным, ибо стволы словно мерцали на ветру.

Было что-то странное в городе позади, толпы казались менее многолюдными, чем следовало бы ожидать, голоса – приглушёнными. Несколько торговых лавок оказались закрыты – в самый разгар-то рыночного дня! Скромные посты малазанских солдат обнаружились только у ворот и в порту, где отказали в праве причалить по меньшей мере четырём торговым судам. И приезжим никто не рвался что-то объяснять.

Паран тихо переговорил с торговцем лошадьми, и Апсалар увидела, как куда больше монет, чем следовало, бы перешло от одного к другому, но бывший капитан ничего не сказал, когда они поскакали прочь.

Добравшись до перекрёстка, оба натянули поводья.