– Урб, по-моему, они совершенно одинаковые. Ладно, нам передали приказы? Мы должны уже отправляться к какому-то месту сбора?

– Сержант, может, поделитесь с нами этим пойлом? Мы тут скоро пойдём в атаку, и я не знаю как вы и эти двое, но я вообще-то записывался в местную городскую стражу, как раз чтобы не попадать в такие вот переделки. Я уже раза четыре ходил в нужник после ужина, и всё равно кишки от страха крутит.

В ответ на это предложение Хеллиан крепко прижала кувшин к груди и прошипела:

– Своё пей.

– Ну сержа-ант.

– Ладно, каждому по паре глоточков, а мне всё остальное. Увижу, что кто-то сделал больше двух глотков, – на месте зарублю.

– Чем? – спросил Урб, забирая кувшин из неохотно разжавшихся рук сержанта.

Хеллиан нахмурилась. Как это чем? О чём он? Ах, точно. Она задумалась, а потом улыбнулась:

– Я одолжу меч у тебя, конечно.

Вот такое отличное решение.

Сержант Бальзам сидел на корточках на грязной земле и разглядывал ряды гальки, каменных кружочков и глиняных фишек на вытянутой доске для игры в «корытца». Он забормотал себе под нос, пытаясь понять, не сон ли это, не кошмар ли, не спит ли он. Бальзам посмотрел на сержанта Моука, а затем снова взглянул на игральную доску.

Что-то было не так. Он не мог понять, что означают фишки. Он забыл, как играть в эту игру. Соломинки, кружочки, пуговки, галька – зачем это всё? Что они значат? Кто выигрывает?

– Кто играет в эту треклятую игру? – требовательно спросил сержант.

– Мы с тобой, дальхонийский ты хорёк, – ответил Моук.

– Думаю, ты мне врёшь. Я это всё впервые вижу.

Бальзам обвёл взглядом лица солдат, которые пришли посмотреть на игру, а все теперь уставились на него. Есть ли среди них знакомые? Он ведь сержант, верно?

– Где мой треклятый взвод? Я должен быть со своим треклятым взводом. Приказ выступать уже пришёл? Что я тут делаю?

Он вскочил, специально задев ногой игральную доску. Фишки разлетелись, солдаты отшатнулись.

– Дурной знак! – прошептал кто-то, отходя подальше.