Что бы там ни происходило – всё это далеко за горизонтом. Хотя, даже так, Банашар неохотно признавал, что это было что-то значимое.

Но далеко – так далеко, что он быстро утратил к этому интерес. Сразу после того, как осушил до дна первый кувшин эля. Так или иначе, к гавани причалили четыре дромона с жертвами кораблекрушения на борту. Их нашли на отдалённом рифе к юго-востоку от Рога (и что же, мимолётом задумался Банашар, там делали дромоны?) Подобранных на борт привезли на остров Малаз четыре корабля, безуспешно воевавших с наполняющей их водой. И именно в эту ночь жертв высадили в славном городе Малазе.

Жертвы кораблекрушений в эти дни встречались не так уж и редко, но именно эти были интересны тем, что только двое из них были малазанцами. Что касается остальных… Банашар оторвался от кружки, нахмурился и уставился на своего постоянно собутыльника, мастер-сержанта Смелого Зуба, а после – на новоприбывших, столпившихся за круглым столом у них за спиной. Бывший жрец был не единственным, кто то и дело поглядывал в ту сторону, но потерпевшие явно не были заинтересованы в общении с кем-то, кроме своих товарищей, и в этом, как показалось Банашару, не было ничего удивительного.

Двое малазанцев были пьяны в стельку, но сидели тихо и выглядели жалко. Остальные особо не злоупотребляли алкоголем – на семерых стоял один графин с вином.

Банашару это казалось ужасно неестественным. Но и это едва ли удивительно, не так ли? Ведь семеро остальных были тисте анди.

– Я, кажется, знаю одного из них, – сказал Смелый Зуб.

– Что?

– Те малазанцы. Они видели меня. Раньше, когда только вошли. Один из них сразу побледнел. Вот почему я так решил.

Банашар проворчал:

– Почти все ветераны, которые приходят сюда впервые, бледнеют при виде тебя, Смелый Зуб. Некоторые делают это каждый раз. Кстати, каково это? Вселять ужас во всех, кого ты когда-нибудь муштровал?

– Отлично. Кроме того, я не всех из них муштровал. Только большинство. Я к этому привык.

– Почему бы тебе в таком случае не притащить этих двоих? Узнали бы их историю и что, Худ их побери, они делают с этими проклятыми тисте анди? Конечно, учитывая всё, что витает в воздухе снаружи, существует большая вероятность, что эти дураки до утра не протянут. Виканцы, жители Семи Городов, корелрийцы, тисте анди – все иноземцы. Толпа задрала нос и подняла шерсть на загривке. Город вот-вот рванёт, как морантская бомба.

– Никогда раньше такого не видел, – пробормотал Смелый Зуб. – Такой… ненависти. Старая Империя была совсем другой. Проклятье, она была абсолютной противоположностью. Осмотрись, Банашар, если ещё можешь разглядеть что-то, кроме кружки в руке, и ты увидишь. Страх, паранойя, предубеждения и оскалы. Если громко пожалуешься вслух сегодня, то твои кишки найдут в каком-то переулке отдельно от тела. Такого раньше никогда не было, Банашар. Никогда.