– Хватит, – тихо прорычал Корик.

Улыбка скорчила гримасу:

– Зануда.

– Вам двоим следует вернуться на корабль, – сказал Корик Нихилу и Бездне. – Там безопасней – любая залётная стрела…

– Солдат, – перебил его Нихил. – Вы сражаетесь сегодня за виканцев и за хундрилов из «Выжженных слёз». Мы станем тому свидетелями.

– Да пожалуйста, только с палубы смотрите. Что толку будет, если вы потом свалитесь со стрелой в горле?

Мгновение спустя брат и сестра поклонились – Корику и остальным морпехам, – а затем повернулись и пошли обратно к трапу.

Нижние боги, они ведь никогда прежде не кланялись. Никому.

«Осторожней на последней ступеньке…»

Калам догнал Тавор и пошёл вплотную за ней. Оставалось двадцать шагов.

– Когда останется шесть, – прошептал убийца, – замедли ход и сдвинься влево.

Адъюнкт кивнула.

Четыре дромона темнели в стороне, на причалах – ни следа охраны. Прямо впереди, у подножия Бастионного спуска, раскинулась площадь. Напротив высились три имперских здания: в одном располагался блокгауз и тюрьма, в другом – таможня, а в третье, хорошо укреплённое, служило арсеналом городской страже. Обычно стоявшие на посту солдаты отсутствовали, и за окнами блокгауза царила тьма.

Семь шагов. Калам обнажил свои длинные ножи под плащом.

Адъюнкт сдвинулась влево и задержалась.

Молниеносным движением Калам метнулся мимо неё, выставив вперёд отатараловый клинок, и подпрыгнул в воздух, перескочив последние шесть ступеней.

У подножия Бастионного спуска из ниоткуда материализовались пять фигур. Одна присела на пути Калама, но сумела вывернуться, чтобы избежать столкновения. Отатараловый нож рассёк воздух и глубоко вошёл в шею Когтю, вырвался, дав дорогу фонтану артериальной крови.