Порхающий танец с выпадами и блоками Коготь начал ещё до того, как Калам нанёс хоть один удар. Форму атаки, именуемую Сетью, он тут же признал и, прорычав: «Боги, какой недоумок», – вонзил оба ножа в чужую пляску, начав с пары мелких обманных финтов, сломав противнику все расчёты, ускользнул от выпада клинков, устремившихся на него с двух сторон, и аккуратно пронзил убийце обе кисти.

Тот заорал. Калам приблизился, рывком разводя чужие руки как можно шире, и нанёс удар лбом в переносицу. Голова в капюшоне рывком запрокинулась – и встретилась с остриём правого кинжала Калама, который тот успел вытащить и занести сзади. С отвратительным хрустом нож вошёл в основание черепа. Коготь ещё не успел осесть, как Калам, перешагнув через труп, бросился за последним убийцей.

Адъюнкт спокойно наблюдала за Когтем, кинувшимся на неё. Резкий удар поймал его на подходе, меч вошёл точно в подключичную ямку, тяжелое лезвие пробило гортань, позвоночник и вышло из спины, натянув, но не прорезав плащ.

Коготь успел метнуть оба ножа за мгновение до того, как насадился на клинок, и адъюнкт изящным движением увернулась от них, встав в пол-оборота и таким образом ещё немного удлинив выпад.

Калам сбавил шаг и оглянулся проверить, как там Ян'тарь. Она уже шла к ним.

Восемь мёртвых Когтей. Проклятье, это впечатляет. Даже если для этого пришлось получить ножом в лёгкое.

У Ян'тарь по подбородку стекала вспененная кровь. Нож она выдернула, и теперь тёмное пятно расплывалось по тунике. Но шагала она уверенно и твёрдо.

– Так, давайте в ворота, – сказал Калам.

Они зашли во внутренний двор. Сплошные заросли, груды мусора. Посреди находился фонтан, целиком заросший поблёскивающей ряской. Над ним клубились насекомые, рой тут же устремился к вновь прибывшим. Калам остриём ножа указал на дальнюю стену.

– Старый колодец. Раньше подо всем этим был природный водосборный резервуар из известняка. Какой-то предприимчивый вор пробил его снизу. Похитил целое состояние у семьи, которая здесь жила. Оставил их без гроша. Давняя история… на эти деньги Келланвед начал пиратствовать на морских путях отсюда и до Напанских островов.

Адъюнкт посмотрела с любопытством:

– Так это Келланвед был предприимчивым вором?

– Скорее, Танцор. Имение принадлежало семье Паяца, соответственно, украденное богатство – это всё, что было награблено за два десятка лет пиратства. Незадолго до этого Келланвед сместил Паяца и захватил весь остров. Рождение Малазанской империи. Среди тех немногих, кому об этом известно, этот колодец именуют Колодцем изобилия.