– Не скажу, – ответил Свищ. – Жемчуг хотел отомстить, и месть к нему вернулась. Вот и всё.

Вот и всё.

– Убей его, Лостара. Он тебя не видит, не слышит. Осталась только боль. Это всё пауки: они дышат кровью жертв, она им нужна богатая, ярко-красная. И потому яд не отпускает. А потом кислота вытекает из желудка и разъедает внутренности.

Потрясённая, онемевшая, она вытащила нож.

– Останови сердце.

Да, вон там, под лопаткой. Вонзить глубоко, провести по краю. Вытащить. Смотри, тело замерло, мускулы перестали судорожно сокращаться. Замерло. Его больше нет.

– Идём. Ещё не всё. Быстро.

Он пошёл прочь, а Лостара поднялась и двинулась следом. Ты оставил меня. Ты был там, в Паяцевом замке, но я не знала. И ты не знал.

Теперь они шли мимо груды трупов. Когти. Весь переулок был завален их телами.

Впереди – центральный порт, площадь…

Внезапно здания вокруг пошатнулись от взрывов. Крики.

У выхода из переулка, между складами, Свищ присел и взмахом руки позвал её.

Люди бежали – те, что ещё стояли на ногах, и было их очень немного. По меньшей мере две «ругани» разорвались посреди толпы. «Ругань» и «шрапнель», а ещё – треклятый т'лан имасс, который убивал тех, до кого ещё мог дотянуться.

– О, боги, – прошептала Лостара, – тут же, наверное, тысяча трупов.

– Да. Но смотри, ты должна это увидеть.

Он указал направо, в сторону реки.

– Что?