И он поковылял к двери проверить, чем занята стряпуха.

Мы, наверстывая проведенное порознь время, принялись обсуждать последние события, в том числе разбитый отряд дальбрекских воинов, мой бой с Убийцей и то, как лицо Свена чуть не скормили свиньям.

– Не девушка, а кипящий чайник, который вот-вот взорвется, – покачал головой Свен. – Но пусть уж лучше она пылает к нам ненавистью – так безопаснее и для нее, и для нас, тем более что мы с Оррином постоянно на виду. Пусть до поры до времени все так и остается.

Свен задумчиво потер покрытую шрамами щеку.

– Ей всего-то семнадцать?

Я кивнул.

– Да, тяжелый груз ей пришлось на себя взвалить в таком нежном возрасте.

– Разве у нее был выбор?

Свен пожал плечами.

– Может, и так, но сегодня вечером она чуть было себя не выдала. Мне пришлось толкнуть ее и усадить на стул.

– Ты ее толкнул? – переспросил я.

– Аккуратно, – пояснил он. – Она чуть было не рванула через весь зал, чтобы заслонить тебя от Убийцы.

Я со стоном запустил руку в волосы. Она не сдержалась, потому что не сдержался я. Усталость сделала беспечными нас обоих.

– Идет, – прошептал Оррин, садясь на скамью рядом со мной.

Дверь из кухни распахнулась, и кухарка увидела набитую людьми комнату. Выругавшись себе под нос, она бросила на скамью щипцы и поставила котелок с дымящимся желто-зеленым варевом. Под мышкой у нее оказались тряпки, которые заняли место рядом со щипцами.

– Пять слоев. Не снимайте до утра. Потом верните тряпицы сюда. Чистыми.

Этим любезные разъяснения и ограничились. Кухарка с шумом хлопнула дверью, предоставив нам вдыхать удушающие пары зелья, постепенно заполняющие кладовку. Джеб, откашливаясь, заметил, что лучше уж нюхать конский навоз, чем отраву, сваренную этой бабой. Я сомневался, что варево принесет пользу нашим ранам, но Свен казался уверенным. Он потянул носом, наклонившись над зельем.

– Я бы предпочел глоток твоей живой воды, – сказал я.

– Я тоже, – с тоской кивнул Свен, – но та «водичка» давно кончилась.

С явным удовольствием он окунал куски материи в горячую жидкость и накладывал их на мою царапину и воспаленную ногу Оррина.