– Далеко не все миры. Вы сжигаете книги в очагах Санктума, стопку за стопкой.

Аргирис пожал плечами.

– Не все тексты одинаково содержательны и полезны. И нам все равно не под силу расшифровать и перевести каждый из них.

От того, как он это произнес, как выгораживал книжников, отрицая их измену, мне нестерпимо захотелось вырвать его язык – однако я сдержалась. Мне еще предстояло получить от них ответы.

– Мой отец не мог отправить вас сюда. Но тогда кто? – требовательно спросила я.

Они молча смотрели на меня, как на взбалмошную дуру, и снисходительно улыбались.

Пусть смотрят! Я протиснулась между ними, не обращая внимания на их возмущенное пыхтенье, и подошла к столу, за которым они работали. Перебрала книги и документы, пытаясь найти хоть какие-то указания на то, кто их сюда отправил. Я открыла одну из тетрадей для ведения счетов, но в этот момент сзади протянулась рука и с шумом захлопнула обложку.

– Не стоит, ваше высочество, – прошептал он мне прямо в ухо, обдав своим горячим дыханием.

Он придвинулся ко мне вплотную, слишком близко и так притиснул, что я не сразу смогла развернуться и взглянуть на него. Буквально пригвоздив меня к столешнице, он с улыбкой дожидался, что же отразится на моем лице, когда я его узнаю.

О, я его узнала.

И замерла, не в силах дышать.

Он протянул ко мне руку, коснулся пальцем небольшой белой метки – шрамика в том месте, куда ударил меня наемный убийца.

– Царапина – и только-то? – картинно нахмурился он. – Так я и знал, надо было посылать другого. А этот… ваш нежный королевский носик, должно быть, за милю учуял его приближение.

Рядом со мной стоял возница с конюшенного двора. Но еще – я уверена – гость в таверне, на которого однажды (как давно это было) обратила мое внимание Паулина. А ты не видела? Он вошел сразу за этими двумя. Худой и какой-то взъерошенный. Он то и дело на тебя косился, глаз не спускал.

А еще раньше – кажется, этого растрепанного человека я однажды вечером видела в Сивике с канцлером.

– Гарвин, к вашим услугам, – отрекомендовался он, шутовски щелкнув каблуками. – Приятно наблюдать, как в вашей милой головке со скрипом крутятся шестеренки.

В его внешности не было ни одной примечательной детали. Среднего роста, пепельно-светлые нечесаные волосы. Такому легко затеряться в любой толпе.

Он запомнился мне не своим внешним видом. В памяти всплыло замешательство на лице канцлера, когда в укромном уголке восточного портика я наткнулась на него и двух книжников. На их смущенных лицах было такое смятение, словно я застукала их с поличным на месте преступления. Но тогда я не обратила на это внимания. Время было позднее, я возвращалась к себе после ночной игры в карты и думала лишь о том, как бы самой не попасться.