Я упала на колени, обессиленно уронив руки. Правая, где все еще судорожно сжимались остатки разорвавшегося филиса, чувствовалась… отвратительно. Я попыталась открыть глаза, но они отчаянно слезились, не готовые к тому, чтобы снова что-то видеть.

Дымящийся обезглавленный труп Эйсы. Ошметки инопланетного организма, которым я экспериментально пожертвовала. Запеченное мясо, в которое превратилась моя рука.

– Не двигайся, – шепнул Марко, опускаясь на колени рядом.

Мне наконец удалось приоткрыть один глаз. Свет больно полоснул по сетчатке, и я вновь плотно зажмурилась, но защитных слез вроде становилось меньше.

В груди все гудело.

Через несколько безмолвных минут я все-таки смогла увидеть, что песок вернулся к земле, обнажая пустыню, цепь гор и гигантские одуванчики на фоне. За спиной Марко лежало тело Эйсы – мне были видны только ее ноги в красных сапожках.

Марко смотрел на меня – вернее, на мою руку. Я тоже опустила взгляд и мгновенно пожалела об этом. Кожа выглядела как кожура запеченного яблока с уродливыми волдырями. Пальцы шевелились с трудом, и собрать их в кулак представлялось чем-то невозможным. Суставы белели под стянувшейся кожей совсем уж тошнотворно. Я выдохнула, заметив на земле рядом с ирридацем горку желеобразной синей плазмы и обрывки металлических лепестков – все, что осталось от моего филиса.

И решила больше не смотреть.

– Понадобится время, но она восстановится, – сказал Марко, отводя мою покалеченную руку чуть в сторону, – словно догадался, как сильно она начала чесаться, и насколько соблазнительным было желание вцепиться в сочащееся сукровицей мясо ногтями.

– Надо было мне сообразить и стрелять не с ведущей. – Я попыталась встать, но ирриданец не позволил.

Марко меня обнял. Совершенно обессиленная, я прислонилась щекой к его жакету и обнаружила, что ткань на ощупь напоминает мелкие, очень тесно прижатые друг к другу камешки.

Не знаю, сколько времени мы провели так. Знаю только, что оно изменило гораздо больше, чем я могла представить.

* * *

Через трещины в стекле мой таймер показывал оставшееся время. Двадцать три часа и четырнадцать минут. Рано…

Приземлившийся перед нами объект не был поисковым джетом терраполиса или транспортным лифтом Четвертой. В оседающей пыли стоял небольшой разведывательный челнок с блестящей семеркой на корпусе.

Я не знала, что мне чувствовать по этому поводу.

– Это твои люди? – с сомнением спросил Марко, заметив, как я колеблюсь.

– Не знаю. – Озадаченно наморщив лоб, я могла только пожать плечами. Я помнила, какая у Седьмой политика насчет ирриданцев, но черта с два я позволю им сделать что-то с Марко. Даже с одной функционирующей рукой.