– Разбуди его, – кивнул он на Карла, успевшего снова задремать.

В пакете лежали две горячие коробки «Бреккабокса», самой популярной в цитадели сети быстрого питания.

– Давай просыпайся.

От моего тычка Карл подскочил как ошпаренный. Я открыла коробку. Внутри лежал бутерброд, салфетка и стаканчик овсяной каши. В зеркале заднего вида я поймала взгляд стража. Тот едва заметно кивнул. Я снова отвернулась к окну.

Водитель повернул к сектору 4. К моему сектору! Лоб моментально покрылся испариной, сердце норовило выпрыгнуть из груди. Всего в двадцати минутах отсюда живет отец. А скоро, даже слишком скоро, начнется Севен-Дайлс. В душе я надеялась получить весточку от Ника, но в эфире царило безмолвие. Сотни лабиринтов жались ко мне, отвлекая от материи. Сосредоточившись на тех, что поближе, я не уловила ничего необычного, ни тени новых эмоций. Эти люди не подозревали ни о рефаиме, ни об оксфордской колонии.

Мусоровоз остановился на Стрэнд-стрит, где нас дожидался патрульный. Надо сказать, Сайен набирал их как под копирку: высокие, широкоплечие и непременно медиумы. Избегая встречаться глазами с патрульным, я выбралась из салона, оставив под сиденьем две пустые коробки от завтрака.

Следом появился страж – крупный, внушительный и непоколебимый как скала.

– Добрый вечер, патрульный.

Тот приложил три пальца ко лбу: один посередине, два других к векам – стандартный жест, обозначающий наличие третьего глаза, – и отдал честь свободной рукой.

– Страж, вы подтверждаете, что с вами сейчас Карл Демпси-Браун и Пейдж Махоуни?

– Подтверждаю.

– Порядковые номера?

– Двадцать пятьдесят девять один и двадцать пятьдесят девять сорок.

Легионер сделал пометку в блокноте.

Интересно, что подвигло его воевать против своих? Наверное, жестокий главарь мимов.

– Вы двое помните, что находитесь под арестом. Ваша миссия – помогать рефаиму. В Первый Шиол вернетесь, как только выполните задание. Любая попытка раскрыть местонахождение Первого Шиола карается расстрелом. Попытка установить контакт с местным населением или членами Синдиката также карается расстрелом. За попытку навредить куратору или патрульным расстрел на месте. Все ясно?

А то! Как ни дернись, расстреляют.

– Ясно, – ответила я.

Однако легионер еще не закончил и зачем-то снял с пояса серебряный тюбик и латексные перчатки. Хорошо не шприц.

– Начнем с тебя. – Он ухватил меня за запястье. – Открой рот.