– Говорите громче! – крикнула женщина, сидевшая рядом с Грискомом. Исследователь вышел вперед на сцене, встал под свет софитов и с явным усилием повысил голос. Но Грискому показалось, что он все еще говорит слишком тихо. К тому же предполагалось, что он представит дело Марджери куда большей аудитории, чем этот зал, набитый сторонниками медиума.

Судя по тому, что прочел Уолтер Принс в газетах, представление Дингуолла, невзирая на холодный и отстраненный тон ученого, было едва скрываемым восхвалением Марджери, еще одной жемчужиной в ожерелье ее славы. Гудини ежедневно поливал ее грязью перед тысячами людей со сцены «Ипподрома», а Дингуолл защищал Марджери перед зрительным залом, где собралась элита общества – и это событие получило широкую огласку в прессе. На этот раз спасителем Марджери был представитель Общества психических исследований, и Принс раздумывал, как вовремя появлялись в жизни Мины ее сторонники, ведь с тех самых пор, как проявились ее способности, и Дойл, и Берд, и Каррингтон становились на ее защиту именно тогда, когда это было необходимо. Отвечая на обвинения Гудини, Берд, «восхвалявший ее обаяние и силу воли», превозносил способности Марджери в своих выступлениях по всей стране. В отличие от других медиумов, ей удавалось сделать своими защитниками и циничных журналистов, и опытных фокусников, и образованных ученых. «И в этом была какая-то магия», – шутил Принс, хотя едва ли на такие рыцарские поступки таких разных людей могли подтолкнуть мужчины-медиумы или дамы со столь отталкивающей внешностью, как у Палладино.

К этому времени доктор Крэндон предполагал, что способности Марджери признают подлинными Эрик Дингуолл и Британское общество психических исследований – организация, считавшаяся куда влиятельнее столь небрежно собранной комиссии «В мире науки». Комиссия проверяла Марджери уже больше года, и Крэндоны устали от их постоянных скандалов и обсуждений – по крайней мере, так Рой заявил Принсу. Переключившись на исследование Дингуолла, доктор обращался с Принсом и экспертами из Нью-Йорка как с отвергнутыми любовниками. Из группы Принса теперь только Макдугаллу разрешали исследовать способности Марджери. Когда Принс написал Рою, пытаясь организовать очередное заседание комиссии, доктор ответил, что занят работой с Дингуоллом до четырнадцатого февраля, когда дознавателю Общества предстояло вернуться в Лондон. Более того, он сказал Принсу, что если комиссия не опровергнет высказывания Гудини и не отстранит иллюзиониста от дальнейшей работы по этому вопросу, то Марджери больше не собирается проводить сеансы для комиссии.