Дженни изо всех сил старалась не думать о неподвижном теле, лежащем позади нее на полу. Она вспомнила, что — уже после того, как на них набросились пауки, — они вроде бы видели мельком ее отца и отца Чарльза. Но она отогнала эту мысль и попыталась сосредоточиться только на том, как она попала сюда. По всей видимости, пауки по какой-то причине отпустили их с Чарльзом. И тут она осознала, что если не попытается сейчас думать о чем-нибудь другом, то просто сойдет с ума.

Она осторожно подняла руки, вытянула их перед собой и медленно пошла вперед. Ее шаги на влажном каменном полу отдавались странным гулким эхом, и чем дальше она шла, тем сильнее становился запах гнили. Она наткнулась руками на камень, положила на него ладони и затем — шаг за шагом — пошла вдоль стены, ощупывая ее. Сначала она пыталась считать шаги, но подвал оказался слишком большим, а ее мысли были в такой сумятице, что она не смогла долго концентрироваться на счете.

Наконец ее рука провалилась в пустоту, и тогда, осторожно вытянув вперед ногу, она нащупала нижнюю ступеньку какой-то лестницы. Дженни в сомнении замерла на месте, взглянула еще раз широко раскрытыми глазами в темноту позади нее, а затем, повернувшись, начала осторожно подниматься по невидимой для нее лестнице.

Через некоторое время она увидела свет. Это был всего лишь тонюсенький лучик бледного света, пробившийся из-под какой-то двери, но это был дневной свет.

Дженни пошла быстрее и наконец-то добралась до верхней ступеньки, подгоняемая страхом, охватившим все ее существо. Когда она подошла к двери, ее сердце колотилось, а по всему телу выступил липкий холодный пот.

Дверь оказалась запертой.

Дженни вскрикнула от страха и разочарования, отчаянно затарабанила кулаками по двери, а затем отпрянула назад. Ее охватила паника. Резко обернувшись, она поскользнулась на влажном каменном полу и чуть было не упала, лишь в самый последний момент сумев удержаться за стену. От основания лестницы до нее донеслись какие-то звуки. Ей показалось, что она слышит шарканье шагов и шорох семенящих маленьких волосатых ножек… черных ножек, покрытых тонкими, похожими на проволоку волосками… паучьих ножек… сотен тысяч паучьих ножек, осторожно крадущихся к ней… поднимающихся вверх по ступенькам, словно черная колеблющаяся волна… медленно… медленно, но неудержимо…

Затем она отчетливо услышала шаги.

Это были тяжелые шаркающие шаги, словно кто-то тащился из последних сил по каменному полу. У нижних ступеней лестницы появилась черная расплывчатая тень человека. Этот человек остановился и медленно поднял голову.