Я уже не видел, как вся эта масса менее чем за минуту превратилась в серо-коричневую пыль: я медленно опустился возле Говарда на колени, чувствуя, что мое сознание все больше и больше затуманивается.

Смерть настигла его так же беззвучно, как беззвучно это существо пронизывало лесной грунт. Оно почувствовало надвигающуюся угрозу и попыталось на нее как-то отреагировать, но его тело расползлось слишком сильно, созданная им сеть была огромной, а раскинутая ловушка — слишком идеальной, чтобы это все можно было вернуть в исходное положение за короткое время. Его пульсирующее разбухшее туловище, находившееся в пещере глубоко под землей, снова начало увеличиваться в размерах — по мере возвращения его тонких щупальцев из всех растений, из корней и крон деревьев, которые они перед этим пронизали, превратив во что-то новое, противоестественное. Однако беззвучная смерть двигалась в десять раз быстрее, чем плоть этого существа могла отползти по миллионам разветвленных каналов.

Все произошло очень быстро. Тело СУЩЕСТВА начало тускнеть, еще раз содрогнулось и — разложилось. Далеко, очень далеко от него — на морской глубине — зашевелилась гигантская тень другого существа. Все это время оно ждало и наблюдало, и теперь констатировало гибель плода своих усилий с равнодушием машины. Время для него не имело значения, у него еще оставались миллионы помощников, которыми легко можно было восполнить эту — всего лишь одну-единственную — потерю.

Оно беззвучно оторвало свое огромное тело от морского грунта и начало удаляться прочь от суши, подальше в бездну океана — в ту черную кромешную бездну, куда еще никогда не заглядывал человек. Но оно еще вернется. Может быть, завтра, а может быть, через сто лет. В его распоряжении было много времени. Но оно обязательно вернется.