Мы ворчливо согласились. Совой улыбнулся; у него были очень белые и ровные зубы.

— Я пришлю вам девицу с выпивкой, — сказал он. — Чтобы облегчить внезапную горечь расставания со мной.

— Не так уж он и плох, — пробормотал я, когда Совой ушел.

Вилем кивнул.

— Как будто знает, что он лучше тебя, но не смотрит свысока, потому что понимает: ты в этом не виноват.

— Итак, к кому ты собрался прицепиться? — спросил Сим, ставя локти на стол. — Полагаю, не к Хемме.

— Да уж и не к Лоррену, — горько сказал я. — Проклятье Амброзу десять раз. Я был бы счастлив работать в архивах.

— Брандье тоже отпадает, — сказал Сим. — Если Хемме на что-то злится, Брандье разделяет с ним все тяготы его злости.

— Как насчет ректора? — спросил Вилем. — Магистра языков? Ты ведь говоришь на сиару, хоть и с варварским акцентом.

Я покачал головой.

— Как насчет Мандрага? У меня много опыта в химии. До алхимии всего один шажок.

Симмон рассмеялся:

— Все думают, что химия и алхимия очень похожи, но на самом деле нет. Они даже не родственники. Им просто случилось жить в одном доме.

Вилем медленно кивнул:

— Хорошо сказано.

— Кроме того, — сказал Симмон, — Мандраг взял около двадцати новых э'лиров в прошлой четверти. Я слышал, как он жаловался на тесноту.

— Если пойдешь в медику, путь будет длинный, — сказал Вилем. — Арвил упрямый, как чугунная болванка. Его никак нельзя склонить. — Он словно рубил что-то на кусочки ребром ладони, пока говорил: — Шесть четвертей э'лиром, восемь ре'ларом и десять — эл'те.

— По меньшей мере, — добавил Симмон, — Мола у него ре'ларом уже три года.

Я попытался придумать, где взять денег на шестилетнее обучение.

— У меня, наверное, терпения не хватит, — сказал я.