Вил кивнул.
— Он заместитель Килвина. Преподает сигалдри новым студентам.
Сим кашлянул.
— Как я уже говорил, Элодин был самым молодым студентом, принятым в Университет, самым молодым арканистом и самым молодым ректором.
— Даже при этом, — сказал я, — придется признать, что он немного странный, чтобы быть ректором.
— Не тогда, — мрачно сказал Симмон. — Не до того, как это случилось.
Когда ничего больше не последовало, я спросил:
— Это?
Вил пожал плечами:
— Что-то случилось. Но об этом не говорят. Его заперли в Череповке и держали там, пока он не собрал большую часть шариков обратно.
— Не хочу об этом думать, — сказал Симмон, беспокойно ерзая на стуле. — Один-два студента сходят с ума каждую четверть. — Он посмотрел на Вилема. — Помнишь Слинта? — Вил мрачно кивнул. — Это может случиться с любым из нас.
Наступила тишина, пока оба они пили, глядя в пространство. Я хотел узнать все подробнее, но вопрос был явно больной.
— На самом деле, — тихо сказал Сим, — я слышал, что его не выпускали из Череповки. Я слышал, он сбежал.
— Ни один стоящий арканист не будет сидеть в камере, — сказал я. — Это неудивительно.
— А ты там когда-нибудь был? — спросил Симмон. — Она построена специально для того, чтобы держать арканистов под замком. Вся из сетчатого камня, стража у дверей и окон. — Он потряс головой. — Я не представляю, как оттуда можно выбраться, даже магистру.
— Все это в стороне от темы, — твердо сказал Вилем, возвращая нас к разговору о магистрах. — Килвин позвал тебя в артную. Произвести на него впечатление — твой лучший шанс стать ре'ларом. — Он посмотрел на меня и на Симмона. — Согласны?
— Согласен, — сказал Симмон.
Я кивнул, но колесики в моей голове продолжали крутиться. Я думал о Таборлине Великом, который знал имена всех вещей. Я думал о легендах, рассказанных Скарпи в Тарбеане. Он не упоминал арканистов, только именователей.
И я думал об Элодине, магистре имен, и о том, как бы найти к нему подход.