Я подошел к хмурому трактирщику.

— Так это твоя кузина? — спросил он. — А констебль говорил, что она может идти?

— Я думал, вы не хотите ничего об этом знать, — удивился я.

— Знать-то не хочу. Но она занимала комнату, да еще еда, да я доктора позвал, чтоб зашил ее.

Я смерил его тяжелым взглядом:

— Если в этом городишке есть доктор, стоящий больше полпенни, тогда я — король Винта.

— Я истратил полталанта, — настаивал трактирщик. — Повязки тоже не бесплатные. А еще сиделка при ней была, ждала, когда она очнется.

Я очень сомневался, что он потратил хотя бы половину этого, но не хотел никаких задержек. Зная наклонности Денны, я беспокоился, что, если потерять ее из виду больше чем на минуту, она растает, как утренний туман.

Я вынул из кошелька пять йот и бросил их на стойку.

— Навар живодера с чумы, — язвительно заметил я и вышел.

Я почувствовал огромное облегчение, увидев, что Денна ждет меня снаружи, прислонившись к коновязи, закрыв глаза и подставив лицо солнцу. Она удовлетворенно вздохнула и повернулась на звук моих шагов.

— Все так ужасно и было? — спросил я.

— Поначалу они были довольно добры, — признала Денна, пошевелив перевязанной рукой. — Но эта старуха, что все время за мной следила! — Она нахмурилась и откинула длинные черные волосы, открыв моему взгляду наливающийся пурпуром кровоподтек, шедший от виска до линии волос. — Ну, ты знаешь такой тип: чопорная старая дева с губками, сложенными кошачьей задницей.

Я расхохотался, и внезапная улыбка Денны была как луч солнца, пробившийся из-за туч. Потом ее лицо снова помрачнело, и она продолжила:

— Она все время на меня так смотрела… Словно мне следовало иметь совесть и помереть вместе со всеми. Как будто это все моя вина.

Денна покачала головой.

— Но она была лучше старикана. Констебль лапал меня за ногу! — Она передернулась. — Даже мэр пришел и кудахтал надо мной, делая вид, что заботится, а на самом деле только изводил меня вопросами: «Что ты здесь делала? Что произошло? Что ты видела?..»

Насмешка в голосе Денны заставила меня проглотить мои собственные вопросы так быстро, что я чуть язык не прикусил. Такова уж моя натура: задавать вопросы — да и целью этого сумасшедшего броска в пригорье было разузнать, что случилось.

Однако тон Денны не оставлял сомнений: она была совершенно не в настроении давать сейчас ответы. Я забросил дорожную сумку повыше на плечо, и тут до меня дошло:

— Погоди. Твои вещи. Ты их все оставила в комнате.