Повисла пауза.

– Кто считает, что тот чувак нас не заметил, поднимите руки, – попросил Киппс.

Руки не поднял никто. Мы стояли во дворе, окруженные почерневшими кирпичными стенами. А из узкого переулка, которым мы пришли сюда, уже доносились негромкие прихрамывающие шаги по жесткой промерзшей земле.

– Дверь, – сказал Киппс. – Это наш единственный шанс. Я помогу вам забраться.

– Да… – Локвуд был уже рядом с Киппсом возле стены, тянул к нам руки. – Быстрее, Хол. И ты тоже, Люси.

Дважды повторять ему не пришлось. Я подбежала – если, конечно, можно так выразиться о моем передвижении на омертвевших от усталости и холода ногах – к стене, встала на сложенные в замо́к руки Киппса, и он подсадил меня на порог дверного проема. Секунда – и рядом со мной уже оказалась поднятая Локвудом Холли. С Джорджем, который был тяжелее и неподвижнее нас, пришлось повозиться дольше. Совместными усилиями Киппс и Локвуд приподняли Джорджа до порога, где мы с Холли подхватили его и помогли пролезть внутрь. Затем Локвуд отошел на несколько шагов назад и с короткого разбега с помощью Киппса запрыгнул на порог. Потом Локвуд, Холли и я нагнулись, опустили руки, Киппс уцепился за них, и мы втащили его наверх.

Едва Киппс успел к нам подняться, как во двор шаркающей походкой вошел мертвец в широкополой шляпе.

– А сюда, наверх, он может забраться? – спросила я.

Мы стояли в дверном проеме и смотрели вниз, на мертвеца. А он, задрав голову, смотрел на нас своими темными немигающими глазами.

Посмотрел-посмотрел, а затем медленно двинулся к нашей стене.

– Послушайте, – сказал Киппс. – Давайте предположим, что наш чувак сможет забраться на эту стену. Не будем ждать и гадать и пойдем дальше. Эти улочки в Сохо – самый настоящий лабиринт, и все они так или иначе пересекаются друг с другом. Давайте пройдем этот дом насквозь и посмотрим, куда он нас выведет, а там сориентируемся на месте. Идите за мной.

Он вытащил свою рапиру, быстро осмотрел открывшийся перед нами проход и решительно пошел в глубь здания. Мы же замешкались, заколебались. Уж на что неприятно было идти даже через темный холл родного для нас дома 35 по Портленд-Роу, но здесь все выглядело еще хуже. Стены коридора наклонялись под какими-то немыслимыми углами, от их вида кружилась голова и начинало подташнивать. Потолок был изрезан глубокими трещинами, внутри которых тускло поблескивал лед. В довершение ко всему в воздухе омерзительно пахло какой-то кислятиной.

Но по наружной стене за нашей спиной уже скребли пальчики…

Услышав этот звук, мы все как-то сразу решили, что коридор, если разобраться, не так уж и плох, и со всей доступной нам скоростью поковыляли вслед за Киппсом.