– Итак, появились дины! – хохотнули Маша и Ядвига, о чем-то пошептавшись, взглянув на троих динов и Валидола между ними, рассматривающих медовуху бочковидную, пытаясь слизнуть с огромного цветка липкий нектар.

– Так вот, – не обратив на них внимания, Авдотья Захаровна чуть укрепилась в голосе, – первый признак разумности – если представители вида умеют распознать красоту и оценить ее. Животные существуют по принципу: они и есть мир. Они тоже копируют друг друга, учатся, обращаются к опыту, но сам опыт приходит к ним, как данный свыше. Тогда как человек держит опыт при себе и размышляет, оставляя за собой право выбора поступить так или иначе. Человек не копирует бездумно, испытывая себя перед тем, как применить увиденное на практике. У животных – коллективная память. Тогда как человек несет ее в себе. Пример, вывели животное из природы, пожил месяц другой в клетке, вернули, а он отвык от всего, не узнает никого. Или человек, для которого и клетка опыт.

Пока Авдотья Захаровна говорила, слушатели глотали ее слова, как воду живую, навострив уши и не проронив не слова, не отрывая от нее взгляда. Гром, тот смотрел влюбленными глазами – нигде и никто больше не смог вырастить сразу сотню растений с его планеты, да чтобы еще дали семена. Словно попал домой. Упал на колени, щупая их, не мог поверить глазам.

– Перспективный ответ! – Макс переглянулся с ухмыльнувшимся Кириллом.

– Авдотья Захаровна, дайте-ка я коротенько… – в руке Яна как по волшебству появилась ручка и блокнот. – Как вы там сказали, коллективная память?

Старушка махнула рукой, присаживаясь в тенечке на опушке.

– Вот он, клад! Исстари хорошая примета – увидишь цветущий папоротник – желание сбудется… Скоро уже, совсем скоро! Папоротник цветущий. Листья широкие, а корень толще. Редко цветет, но красота неописуемая. Ишь, дураки-то, рвали его бездумно, никто не прошел мимо, а красоты его не видели. Так вот, второй признак разумности. Не всякий думающий человек имеет право называться человеком. Лишь тот народ благ у Бога, кто редкое явление сохранит и для потомков, и для Бога, прославляя его. Не войдет в Семиречье человек, который побежал собирать папоротник. И Богу такой не нужен: не рвать его, а навозом обложить.

– Бабушка, а когда он зацветет, можно на него посмотреть? – поинтересовалась Северина.

– Ну, конечно, милые вы мои чада, для человека красота такая кажется, – Авдотья Захаровна погладила листья цветущего папоротника рукой. – На третью ночь придем сюда. Ишь, бутон прячет! Хитрит!

Женщины склонились над папоротником, рассматривая его во все глаза.