— Да, я был бы счастлив.

— И потом, дело еще и в свадьбе. Так грустно, что его на ней не будет. — Заметив недоумевающий взгляд Шальмана, Майкл удивленно рассмеялся. — Джозеф, неужели я вам не говорил? Господи, о чем я вообще думаю? Я женюсь!

Шальман раздвинул губы в радостной улыбке:

— Поздравляю! И кто же эта счастливица?

— Ее зовут Хава. Она работает в пекарне Радзинов. Кстати, мой дядя нас и познакомил. Она приехала в Америку, только что овдовев, и он стал ей вроде опекуна. Джозеф, вам плохо?

— Нет-нет, со мной все в порядке. — Собственный голос казался непривычно тонким и звучал откуда-то издалека. — Просто целый день на ногах, ни разу не присел. Надо будет отдохнуть перед обедом.

— Разумеется! Не пренебрегайте своим здоровьем, Джозеф! Если я взвалил на вас чересчур много работы, просто так и скажите.

Шальман слабо улыбнулся своему начальнику и на трясущихся ногах вышел из кабинета.

Он брел по улице без всякой цели — обломок кораблекрушения, подхваченный людской толпой. Был вечер пятницы, и солнце уже садилось. «Приди, о Невеста», — подумал про себя Шальман и то ли закашлялся, то ли засмеялся. Все надежды на то, что волшебная лоза ошиблась, теперь улетучились. Само Провидение дразнило его големом, так же как дразнят бантиком на веревочке глупого котенка. Глупый старый Шальман, а он-то надеялся перехитрить Всевышнего.

Нижний Ист-Сайд тем временем пробуждался для ночной жизни. Нарядно одетые завсегдатаи уже толпились у дверей танцзалов и театров. Желтый свет из казино и баров падал на тротуар. Шальман не замечал ничего вокруг. Кто-то толкнул его, и нож распорол левый карман брюк. Он молча смотрел, как убегает вор, и не пытался того преследовать. Бумажник спокойно лежал в другом кармане, но, даже если бы его ограбили по-настоящему, он не стал бы протестовать. Все, что окружало его, было отражением ада, Шеола, преисподней. Всего лишь образчиком того, что вскоре ожидало его.

Толпа донесла его до дверей какого-то бара и там бросила. Он вошел и сел за столик. Официант в грязном фартуке поставил перед ним выпивку: разбавленное пиво, пахнущее скипидаром. Он выпил его залпом, потом еще одну кружку, а потом виски. К нему за столик присела молодая женщина, одетая главным образом в желтый кудрявый парик. Она что-то кокетливо спросила у него по-английски и положила руку ему на бедро. Он покачал головой, а потом зарылся лицом ей в плечо и зарыдал.

В конце концов по узкой лестнице она отвела его в убогую спальню, а там уложила на промятый матрас и стащила с него штаны. Шальман без всякого интереса следил за тем, как она нашла в кармане бумажник, нахмурилась, взглянув на его содержимое, и вытащила все, кроме одной купюры. Потом она забралась на Шальмана верхом, и началось немое шоу, гротескная пародия на акт любви, но клиент никак не реагировал, и вскоре девушка оставила попытки расшевелить его. Пожав плечами, она запустила руку под кровать и достала облезлый подносик, когда-то покрытый черным лаком. На подносике находились тонкая трубка, маленькая масляная лампа, металлическая игла и много кусочков чего-то похожего на смолу. Девушка разожгла лампу, подцепила один из кусочков иглой и подержала его над огнем. Когда он задымился, она засунула его в трубку, поднесла ту к губам и глубоко затянулась. Скоро ее глаза закрылись, похоже от удовольствия, потом открылись опять и уставились на наблюдающего за ней Шальмана. Хихикнув, она зарядила в трубку новую порцию и протянула ему.