Впрочем, напрасно испугался. Умный, сообразительный Сергиос ударил плашмя. Потом свесился из седла, схватил упавшего карлу за шиворот и высоко приподнял, встряхивая в железной руке, как тряпичную куклу.

Вот мы и встретились, дорогой Плескун. Не век же вам избегать близкого знакомства с Вещим Лисеем…

— Спасибо за работу, катафракт Сергиос, — кивнул я. — Теперь тщательно свяжите этого волшебника, конфискуйте все магические предметы, включая кольца и пуговицы, а потом посадите негодяя в мешок. После завтрака я буду его допрашивать.

Гордый Сергиос перекинул бесчувственное горбатое тельце поперек седла и поскакал к крепости. А я склонился над трупом витязя в черной броне. Восточный красавец Кумбал-хан был мертв. Видимо, мудрый Плескун, вываливаясь вместе с ханом из седла, успел перерезать ему горло. Чтобы лишить меня удовольствия лично допросить побежденного военачальника…

Я склонился над телом, поднял забрало роскошного ханского шлема, украшенного драконьими рогами. С философической грустью вгляделся в косые черты обескровленного лица. Вот sic и transit бренная gloria mundi[71]. Вот трагедия человеческого тщеславия. Бедный хан! Хотел объехать целый свет — и не объехал сотой доли.

Я вторично вздохнул. А Чацкого мне жаль. По-христиански так он жалости достоин. Был острый человек, имел душ сотни три… Да какие души! Зверские, напористые, с копьями и скрамасаксами.

— Высокий князь!

Я обернулся. Десятник Неро торопливо нахлестывая коня, приблизился и, оглядываясь через плечо, зашептал:

— Высокий князь! Сюда приближаются эти… неведомые люди из лодий. Может быть опасно, князь. Не лучше ли вернуться в крепость?

— Совсем не опасно, десятник Неро. Я прекрасно знаю, кто командует этой средневековой морской пехотой, которая появилась так своевременно и спасла нас от смерти.

Я выпрямился и поглядел туда, где из тумана вышагивали «фашисты». Впереди цепи двигался очень широкоплечий всадник на трофейном унгуннском жеребце. Я не мог видеть его лица. Однако темный силуэт и так говорил немало о таинственном «фашистском» военачальнике: длинные жесткие руки вцепились в узду, на квадратном плече сидит железный ворон-убийца, уже успевший вернуться к хозяину.

Минут через десять Каширин подскакал, откинул с головы кольчужный капюшон. Насмешливо сощурил спокойные глаза:

— Здравствуй, князь Алеша. Надеюсь, не помешал твоей беседе с унгуннами?

Я не успел ответить. Из толпы Данилиных ратников выскочил какой-то худенький синеглазый дружинник в серебристой кольчужке и с радостным визгом кинулся мне на шею.