Арочная галерея утопала в бесконечности, а с правого края к ней примыкала широкая лестница с каменными ступенями и черными коваными перилами. Тусклый свет падал из мозаичных окон на скульптурные колоны в десятках ниш. Эмма досчитала про себя до пяти, а потом быстро перебежала по кружевному балкону на противоположную сторону, туда, где располагались комнаты папы. Перебежала и налетела на дежурившего возле массивных дверей Гастона. Старший слуга вытянул руки, но ухватил лишь воздух. Эмма оказалась проворнее и сумела спрятаться в темноте отцовской спальни. Она подняла растрепанную голову. С деревянных перекрытий свисала огромная люстра, сейчас казавшаяся ей неживой. Не горела ни одна свеча, и в камине у дальней стены слабо трещали поленья и совсем не грели. Эмма выбралась из укрытия и осторожными шажками приблизилась к резной спинке отцовской кровати.

Папа спал, закутавшись в одеяло. Белый колпак съехал на изъеденный мелкими морщинками лоб. Эмма осторожно дернула мохнатую кисточку, и он тут же открыл глаза.

— Который час? — с испугом в голосе спросил отец.

Эмма пожала плечами.

— Мне нужно признаться…, - только и смогла пробормотать она.

— Не могла подождать до завтрака? — папа вздохнул и потер слипшиеся веки. — Я жду, Эмма.

— Одна тетя водила меня на песчаную поляну. В тот день, когда мадам Эдмон и Эшли потеряли меня. Помнишь?

— И?

— Она существует, папа. И снова зовет…

— Куда?

— К озеру. В полдень. Полоскать белье.

Правитель Тельман, а это был он, вздохнул.

— Иди-ка сюда, — сказал он и потянул обе руки к своей дочке.

Эмма забралась в постель отца, и папа вдруг обнял ее. Он по-настоящему привязался к этому чудному ребенку с золотыми кудряшками. Ни к жене, ни к матери, а к ней, маленькой Эмме, которая и плакала, и капризничала, и дергала кучерявую челку, и прыгала вокруг него, и первой встречала из дальних поездок.

— Опиши папе внешность странной тети. Подробно. Папа пошлет к озеру господина Дюре и все будет у нас хорошо.

Эмма хмыкнула:

— Я не помню…

Правитель Тельман нахмурился, отстранился от дочки и вызывал звоном колокольчика слугу. Усатый Гастон в черных одеждах явился через секунду, отыскал в шкафу пестрый халат и набросил господину на плечи. Эмма засмеялась.

— Босиком! — воскликнул правитель Тельман. — Эмма, я же просил!.. Или… постой. Ты выдумала эту тетю, признавайся, просто захотела сорвать мою поездку в горы!

— Неправда, неправда, — запричитала Эмма и выбежала в приемную. Мигом пересекла арочную галерею и влетела в свою комнату. Сердце ее волнительно стучало, в нишах с колонами было уже не так промозгло и сыро. Скорее жарко. Да так, что пот пропитал насквозь белую пижаму и кудрявые волосы за ушком.