111 — "сестра" и "брат" — обычное обращение служителей культа Лиара к окружающим;

112 — глава храма или монастыря, посвященного Лиару;

113 — Ливва — разновидность кустарника, произрастающего на юго-востоке Алдории, с крупными тёмно-зелёными плодами, похожими на вишню. Плоды съедобны, имеют горьковато-кислый вкус, сильно вяжут рот. Обычно из них давят ливвийное масло;

114 — грачки — мелкие хищные птицы, обитающие на побережье Двух Океанов. Похожи на ласточек с длинным клювом, усеянным зазубринами; он позволяет хватать рыбу, заплывающую на мелководье. Грачки строят гнезда, прорывая норки в крутых берегах;

115 — Змея — священное животное Лиара. Она спасла ему жизнь, когда он упал с неба в море. По алдорской легенде, змея нырнула в воду и, обвившись вокруг тела бога, вытолкнула его на поверхность;

116 — аналог — "заходить слишком далеко";

117 — верующие в Лиара считают своим долгом пройти церемонию озарения Светом. Она заключается в трёхдневном бдении под солнцем под неустанное восхваление бога. После окончания бдения мейстер храма срезает с виска новоиспеченного озарённого прядь волос и торжественно сжигает её на алтаре Лиара;

118 — хитоль — ритуальное одеяние храмовников Лиара высшей ступени. Представляет из себя свободную мужскую безрукавую рубаху, обычно подпоясываемую ремнём;

Глава 13

Глава 13

***

Дверь снова вздрогнула от удара кулака северянина. Грохот отозвался в гудящей от бессонной ночи голове тупой болью. Я от всей души пожелала северянину отправиться к ракшасам и хрипло простонала, чувствуя, как першит в горле:

— Передай тому, кто пришёл, чтобы катился к Хэллю! Сейчас слишком рано для серьёзных разговоров.

За дверью воцарилась тишина. Не успела я обрадоваться, что легко отделалась, как услышала приглушённый голос Коннара. В нём тоже чувствовалось недовольство, сквозь которое проскальзывали и нотки удовлетворения:

— Ещё вчера ты была готова на всё, лишь бы раздобыть сведения о двурогой горе, а теперь хочешь пожертвовать этим ради сна?

Упоминание о горе подействовало лучше, чем ушат ледяной воды. Меня как ветром сдуло с кровати. Я лихорадочно заметалась по комнате, натягивая на голое тело первое, что подвернулось под руку. Это оказалось давешнее платье. Кое-как зашнуровав его, я попыталась расчесать волосы, сбившиеся в колтун. Гребешок впился в спутавшиеся пряди, заставив зашипеть от боли. Заботиться от этом не было времени. Я перевязала обрывком ленты то, что некогда было аккуратной прической, глубоко вздохнула и отодвинула тяжелый засов. Коннар стоял, облокотившись локтем о стену. При виде меня он усмехнулся, окинув недвусмысленным взглядом с ног до головы и насмешливо спросил: