— Спасибо, — с трудом переборов боль в горле и собственную гордость, тихо сказала я. — Как ты тут очутился?

— Загнал двух драконидов, — горько усмехнулся бывший капитан. — Путь посуху до этой дыры куда длиннее. В город я въехал в полдень. Заметил, что ты направилась в этот постоялый двор, а потом разглядел эту кшайсу. Она карабкалась по стене прямиком к твоему окну.

Он поддел тело Руанны кончиком сапога. Оно неожиданно легко перекатилось на спину, издав тихий шелест, словно наёмник разворошил кучу сухих листьев. Я вздрогнула, но отвернуться не успела. Глазам предстало лицо бывшей попутчицы, которое с трудом поддавалось узнаванию. Кожа на черепе натягивалась, словно невидимая рука собирала её в узел на затылке. Кое-где змеились трещины, обнажающие розоватую плоть.

— Ты знала, что кшайсы могут взбираться по стенам, почти как оборотни? — безразлично спросил Коннар, вынимая из-за пояса кинжал и легко касаясь кончиком лезвия лица Руанны. От прикосновения поверхность кожи лопнула. На пол брызнула белёсая, как простокваша, жидкость.

— Убери её! — услышала со стороны я собственный крик. К горлу подкатила тошнота, обжигая гортань. Я стремительно отвернулась к окну. Кровать дрогнула, со скрипом приподнялась и опустилась с приглушённым стуком.

— Можешь поворачиваться, — услышала я голос наёмника. Он стоял, аккуратно укладывая прикроватный коврик на прежнее место. Видимо, заметив движение с моей стороны, он выпрямился во весь рост и невесело усмехнулся. Глаза его хранили недоброе выражение, однако где-то в их глубине я увидела отблеск тщательно скрываемого беспокойства.

— Кшайсы имеют свойство быстро истаивать после смерти, — сообщил он, кивая на кровать. — Очень скоро здесь останется только груда костей.

— Что такое кшайсы? — вопрос сам собой сорвался с языка. Меня всё ещё лихорадило от стремительно развернувшихся событий. Мысль о том, что своим спасением я обязана северянину, которого сама же и прогнала, впивалась в сердце ледяными шипами. Коннар с насмешливой укоризной покачал головой.

— И это спрашивает Дикая Кошка — та, что похвалялась своими подвигами и приключениями?

— Я сейчас вцеплюсь тебе в глотку! — прошипела я, с ненавистью глядя на него. Знакомое раздражение, смешанное с гневом, заклокотало внутри, внезапно успокоив меня. Северянин осклабился, помолчал несколько ударов сердца и неожиданно серьёзно произнес:

— Кшайсы — твари, что любят прикидываться людьми, завлекать доверчивых бедолаг в укромное место и высасывать жизнь.

Он бросил быстрый взгляд на кровать, хрустнул пальцами и продолжил: