Темнота лжива. Она подкрадывается мягко, вкрадчиво обволакивая тело, чтобы незаметно пронзить его иссушающим страхом и швырнуть на растерзание монстрам, что притаились в тёмных углах.

Веки потяжелели и стали смыкаться. В голове поселился красный туман, тело обмякло, не желая слушаться. Рассудок отчаянно запротестовал, но сон неумолимо завлекал в свои сети, стрекоча в ушах невидимыми сверчками и не позволяя шелохнуться.

— Госпожа Кассандра! — раздался испуганный шёпот. — Ммы принесли то, что вы просили!

Откинув защёлку, я впустила в комнату молоденькую служанку, чьё имя никак не могла запомнить. Следом дюжий парень с соломенными волосами втащил два огромных ведра с водой. От одного поднимался пар. По моему знаку он опорожнил его в жестяную лохань, стоящую у стены, и принялся разбавлять водой из второго ведра.

— Достаточно, — коротко сказала я, окунув палец в воду. — Спасибо, можете идти.

Перекинувшись взглядом с товаркой, парень безропотно покинул комнату, а она задержалась, жадно наблюдая, как я отсчитываю медяки.

— Неужели вы так и не выходили отсюда все эти три дня? — спросила она. Я молча покачала головой. — Странная вы какая, госпожа. Простите мою болтливость, но в себя-то вы ещё позавчера пришли, так неужели ни разу…

— Ни разу, — холодно отозвалась я, вручая ей оплату за воду. — И вообще, я плачу за то, чтобы помыться и поесть, когда пожелаю, а не за пустые разговоры!

Девушка поджала губы, но, натолкнувшись на ледяной взгляд, молча взяла монеты и юркнула за дверь. Щеколда вернулась на место. Испустив вздох облегчения, я торопливо скинула платье и погрузилась в воду по шею.

Первое правило, которое надо соблюдать во время Скачка драконицы: ни в коем случае не открывать глаза. Что бы ни мерещилось там, по другую сторону век, нужно терпеть, иначе можно лишиться не только жизни, но и рассудка. Говорят, первые смельчаки, оседлавшие дракониц, не знали об этом, и возвращались из Скачка мало похожими на людей. Самые счастливые лишились кистей рук или ступней ног, но сохранили остатки разума.

Мне было не до этого. Все, о чем я могла думать во время скачка — как бы не соскользнуть с шеи животного. Морозный холод, разлившийся по телу, отнял чувствительность у рук. Оставалось только считать мгновения и гадать, что случится первым: драконица вынырнет из Скачка или разожмутся мои пальцы?

Пальцы разжались спустя удар сердца после того, как я глотнула воздуха по ту сторону.

Вода ласково гладила шею, приятный жар обволакивал тело. Пусть в моём распоряжении не было ни ранаханнских благовоний, ни душистого отвара из мыльного корня — только глиняная плошка с золой и жесткая мочалка из щетины — неважно. Главное, что я наконец-то могла вымыться, стереть, соскоблить с себя отвратительную запекшуюся корку слизи и грязи. Подкупив служанку, я забиралась в лохань по несколько раз в день, как только немного пришла в себя после прибытия в Бёрк. С её же помощью я раздобыла чистое платье, нижнее белье и лёгкие сапоги.