– Готовы! – дружно ответили Инеж с Уайленом и нырнули под орудийную башню. Щеки и шея Уайлена были испещрены царапинами от осколков стекла, но он радостно улыбался. Инеж схватила его за руки и сжала их. Они приползли в Ледовый Двор, как крысы, но уйдут они, как солдаты, живыми или мертвыми.

Инеж услышала громкий лязг и клацанье механизма. Танк взревел. Этот звук напоминал гром, оказавшийся в ловушке металлического барабана и требующий, чтобы его выпустили наружу. Катки танка пошли по гусеницам, а затем он рванул вперед. Они набирали скорость, разгоняясь все больше и больше. Машину подкинуло – должно быть, они выехали из выставочного комплекса.

– Держитесь крепче! – крикнул Джеспер, и они врезались в легендарную, неприступную стену Ледового Двора с грохотом, от которого сводило челюсть. Инеж и Уайлен отлетели к стене кабины.

Они вырвались, загрохотали по дороге, а позади все глуше раздавалось щелканье винтовочных выстрелов.

Инеж услышала пыхтение. Поднялась на ноги и повернулась к Уайлену. Тот заливался смехом.

Он выбрался из ниши купола и смотрел назад на Ледовый Двор. Когда девушка присоединилась к нему, то увидела дыру в кольцевой стене – черное пятно в белоснежном камне. Стражники выбегали через нее, тщетно стреляя вслед поднимающему пыль танку.

Уайлен схватился за живот, похрюкивая от смеха, и показал вниз. Позади них тащился плакат, зацепившийся за гусеницы танка. Несмотря на пятна грязи и следы от пороха, Инеж все равно разобрала слова: «СТРАЙМАКТ ФЬЕРДАН». Фьерданская мощь.

40. Нина

Они выплыли из темноты на яркий лунный свет мокрые, в синяках, жадно глотающие воздух. Нина чувствовала себя так, словно ее избили. Остатки балина собрались липкими комочками в уголках губ. От платья почти ничего не осталось, и не будь девушка такой отчаянно, безумно счастливой, что они выжили, то наверняка бы обеспокоилась тем фактом, что она стоит босая и почти голая в ущелье северной речки, а до гавани, где они были бы в безопасности, оставалось еще полторы мили. Вдалеке продолжали бить колокола Ледового Двора.

Кювей откашливался от воды, а Матиас тащил по отмели вялое и безвольное тело Каза.

– Святые, он дышит? – спросила Нина.

Хельвар без особых церемоний перевернул его на спину и начал давить на грудь, прилагая больше усилий, чем было необходимо.

– Стоило. Позволить. Тебе. Умереть, – бормотал Матиас в перерывах между надавливаниями.

Нина выползла на камни и присела рядом с ним.

– Давай помогу, пока ты не сломал ему грудную клетку. У него есть пульс? – она прижала пальцы к горлу Каза. – Есть, но слабый. Расстегни ему рубашку.