Матиас помог разорвать мундир дрюскеля. Нина опустила одну руку на бледную грудь парня и сосредоточилась на сердце, заставляя его сокращаться. Второй сжала ему нос, открыла рот и вдохнула воздух в его легкие. Более опытный корпориал мог бы сам выкачать из него воду, но у нее не было времени сетовать на свою слабую подготовку.

– Он выживет? – спросил Кювей.

«Не знаю». Она снова прижалась губами ко рту Каза, регулируя дыхание вместе с ударами, которые она выколачивала из его сердца. «Ну же, давай, ты, бандит из гнилой Бочки! Ты выбирался из еще более жестких передряг».

Она почувствовала изменения, когда сердце Каза забилось в собственном ритме. Затем он закашлялся, грудь свела судорога, изо рта полилась вода.

Он столкнул с себя девушку и резко втянул воздух.

– Прочь! – прохрипел Бреккер, вытирая рукой в перчатке себе рот. Его взгляд метался из стороны в сторону. Казалось, он смотрит прямо сквозь нее. – Не прикасайся ко мне!

– У тебя шок, демжин, – сказал Матиас. – Ты чуть не утонул. Хотя стоило бы.

Каз снова закашлялся, и его тело содрогнулось.

– Утонул… – повторил он.

Нина медленно кивнула.

– Ледовый Двор, помнишь? Невероятное похищение? Неминуемая смерть? Три миллиона крюге, ожидающие тебя в Кеттердаме?

Каз моргнул, и его взгляд прояснился.

– Четыре миллиона.

– Я знала, что это приведет тебя в чувство.

Он потер лицо руками, мокрый кашель продолжал сотрясать его грудь.

– Мы это сделали, – с удивлением сказал он. – Джель творит чудеса.

– Ты не заслуживаешь чудес, – насупился Матиас. – Ты осквернил священный ясень!