Ноздри купца вздулись.
– Что вы дали этому миру, господин Бреккер? Вы нажили состояние? Процветали? Нет. Вы крадете у честных людей и служите только самому себе. Гезен благосклонен к тем, кто этого заслуживает, к тем, кто строит города, а не к крысам, которые кормятся и паразитируют на устоях. Он благословил меня и мои деяния. Вы погибнете, а я буду процветать.
– Есть только одна проблема, Ван Эк. Для этого вам понадобится Кювей Юл-Бо.
– И как же вы заберете его у меня? Вы окружены вооруженными людьми.
– Мне не нужно забирать его. У вас никогда его и не было. Это не Кювей Юл-Бо.
– Жалкий блеф в лучшем случае.
– Я не очень люблю блефовать, не так ли, Инеж?
– Как правило, нет.
Купец широко улыбнулся.
– И почему же?
– Он предпочитает жульничать, – ответил мальчик, который не был Кювеем Юл-Бо, на идеальном керчийском без малейшего акцента.
Ван Эк вздрогнул при звуке его голоса, а Джеспер удивленно отпрянул.
Шуханец протянул руку.
– Плати, Каз.
Тот вздохнул.
– Ненавижу проигрывать пари. Видите ли, Ван Эк, Уайлен поспорил со мной, что вы без всяких колебаний оборвете его жизнь. Считайте меня сентиментальным, но я не верил, что отец может быть таким черствым.
Ван Эк уставился на Кювея… или на мальчика, который, как он думал, был Кювеем Юл-Бо. Каз наблюдал, как он ломает голову над фактом, что изо рта Кювея доносится голос Уайлена. Джеспер тоже смотрел на него с недоверием. Он услышит объяснение, когда Каз получит свои деньги.
– Невозможно, – выдохнул купец.
Должно было быть невозможным. Нина была в лучшем случае сносной «портнихой», но под влиянием юрды-парема… Ну, как Ван Эк однажды сказал: «Невозможное становится возможным». Перед ними стояла почти идеальная копия Кювея Юл-Бо, но у нее был голос Уайлена, его манеры и – хоть Каз видел страх и обиду в его золотистых глазах – его удивительная храбрость.