Однако если Антон не разберется в происходящем, то исход ее вполне может измениться. И тогда все эти не слишком озабоченные горожане хлынут отсюда людской рекой, а за ними будут скакать на своих низкорослых выносливых коняшках ордынцы и разить, не разбирая…

Антон мотнул головой, отгоняя ужасную картину, и принялся рассказывать столичные сплетни — занятие, которого не чураются даже волшебники, ибо сплетни живы, пока жив человек, не зря же их распространение является второй древнейшей профессией!

Как всякому чародею, охрана Антону в дальнейшем путешествии не требовалась, а потому местные ратники, доставив его в свой принципат, накормили гостя, пересадили в другой казенный экипаж, и началась новая дорога, уже не железная и более короткая, которая закончилась к четырем пополудни в селе с несловенским названием Алимбет.

* * *

Представитель министерства государственной безопасности Всеслав Кошка скорее походил на мышку — низкорослый типчик неприметной наружности, короткоусенький, с ничего не выражающим взглядом серых, глубоко посаженных глаз.

Судя по изложению вводной, Кошка был неглуп, верно представлял себе направление сыска и, не будь дело связано с заклинаниями, вполне мог бы справиться самостоятельно. Но волшебники у него под началом были низкой квалификации (а чего вы хотите? Высококвалифицированные на каждом углу не встречаются, они все наперечет и работают, как правило, либо в Новогороде, либо если в приграничье, то на высокородных). Потому и пришлось Кошке обращаться за помощью наверх. Не он первый, не он последний…

— Сдалось в плен трое. Они содержатся в ордынском становище, которое расположено верстах в пятнадцати за линией фронта, — говорил Кошка. — Нашим волшебникам это недоступно.

Антон покивал: для армейских сыскников пятнадцать верст в тылу врага — и в самом деле непреодолимое расстояние. Они не владеют заклинаниями, которые могли бы помочь в таком деле.

— Ситуация мне понятна, — сказал он. — Остались ли от попавших в плен какие-либо личные вещи?

— Остались, знамо дело.

— Пусть их немедленно доставят сюда.

Вскоре в палатку внесли три котомки. Антон развязал узлы, вывалил на походный столик ношеные портянки, носовые платки, несколько пар нательного белья, тоже ношеного. Внимательно изучил тряпки, приложив Силу. Увязал все назад и сказал:

— С вашего позволения, я отдохну, пока не стемнело. Где у вас можно прилечь?

Если Кошка и удивился тому, что гость намерен соснуть среди дня, виду он не показал. А может, просто имел представление, как работают столичные волшебники, командированные для сыска в прифронтовую полосу.