В ужасе Эрик оттолкнул руку с кубком, вырвался от сердобольных утопленников и бросился к выходу. Но у дверей его ждали мёртвые пленники с затонувшего острова, почему-то одетые как рабы.

— Хозяин, какие будут распоряжения? — спрашивали они, и опять вода из лёгких попадала конунгу на лицо.

Конунг попытался укрыться в детской, но там сидели три мёртвых дочери. Они качали скелет Грани и пели ему колыбельную. Увидев отца, две из них бросились к нему в объятия.

Эрик носился по всему замку, пока не нашёл своих покоев. Он долго сидел с мечом в руках на кровати, но никто не пытался ворваться, и конунгу стало казаться, что это был просто дурной сон. Вывели его из этого состояния могильные черви, вдруг поползшие по одежде, резкий запах мертвечины, ударивший в ноздри, ласковые прикосновения костлявых рук к плечам и знакомые, но почему-то очень холодные поцелуи в шею.

Конунг едва вырвался из рук собственной жены, чтобы попасть в объятия друзей, которые наперебой пытались влить ему в губы глоток вина или ткнуть в лицо жирную свиную ляжку.

Таким и застали Эрика вооружённые родичи убитых им хирдманов, когда ворвались в его замок.

— Помогите!!! — закричал конунг, вырываясь из рук утопленников, но люди, побросав оружие, уже разбегались.

В ту же ночь все жители покинули остров. С тех пор никто там не был, но говорят, что и сейчас в обезлюдевшем замке конунг Эрик Удачливый мечется между мертвецами, проклиная себя, богов и проклятое золото проклятого народа.

* * *

Страшная легенда. Страшный народ. Страшные люди, что русы, что словены, не зря они так сошлись. Почему в сказках, которые ему рассказывала бабушка, удачливый человек, умеющий извлечь из всего на этом свете выгоду, получает счастье, а глупых сказках Волока-анта, коими он веселит народ, когда людям скучно, счастье получает глупец?! Почему в сагах этого проклятого викинга боги карают безумием тех, кто меньше всего это заслужил?!

Феодор выгнал Гаилая и Гамбу после того, как учёный муж закончил пересказ легенды, и ещё долго сидел, буравя взглядом стену, и пил маленькими глотками неразбавленное вино.

Он знал, что это глупо, однако всё равно проверил монеты в сундуках. Но подозрения оказались ложными: никакого карлика, никаких птичьих ног.

Он должен был радоваться богатству, но счастья не приносили даже мысли о черноглазых наследниках. В душе купца поселилась тоска, а в голову лезли совсем другие мысли. Мысли, от которых Феодор Отважный мечтал навсегда избавиться и которых страшился.

— Скажи, что ты хочешь, чтобы я сделал?! Чтобы выбросил золото и оставил детей нищими?! Я не понимаю тебя, варяг!