— Молча-а-ать! Отставить рыдание! — заорал я, — На вопросы отвечать чётко и по существу! Кто такая!? Сколько лет!? Кто послал!? Заем отправили!?

Мои посмотрели на меня странно, а пигалица вообще чуть не подпрыгнула от неожиданности. Ну а я просто пытался её из ступора вывести. Помогло, кстати, сквозь слёзы и рыдания послышалась какая-то невнятная речь:

— Не сама пошла я-я-я…. Святослав посла-а-ал. Я не хотела, а он сказал надо внутри посмотреть, что да как тут у ва-а-ас, — пигалица шмыгала носом, не прекращая рыдать, — я не хотела-а-а, отец тоже-е-е, Домослав, он мой суженны-ы-ый вступился. А он его-о-о по лицу!.. Сказа-а-ал, что если не пойду, отца выгонит с братьями-и-и. Наказал пойти к тем, кто по снегу ходит, подмаслиться и-и-и-и…. Если надо буде-е-ет, чтобы в репость попа-а-асть… Лечь с кем при-и-ика-а-ажу-у-ут….

Ручью слёз превратились в полноценные реки.

— Ну а потом что? — спросил дед.

— А пото-о-о-м бежаа-а-ать и Святославу всё расказа-а-ать!.. — рыдания стали глуше, плечи её ощутимо дрожали.

— Дайте ей согреться чего-нибудь, внутрь и снаружи, а то мы так до скончания века сидеть будем, — девушки метнулись на кухню за отваром, Буревой принёс фуфайку.

Накормили супом, вмиг пигалица умяла, напоили отваром, да влили насильно ещё настойки спиртовой. Девчушку разморило, но она хоть успокоилась, слезы прекратились, осоловела от еды и алкоголя. На пигалицу напало отупение.

— Давай дальше. Как зовут, сколько лет, есть ли прозвище родовое?.. — на этот раз я задавл вопросы максимально ласково.

Через полчаса кормления, напаивания, отогревания и аккуратных расспросов Маты Хари, из ней потекли не слёзы, а слова. Картина открылась следующая. Святослав — это главный у них, тот, который с мечом ходит. Он всем заправляет и руководит. Большим человеком отец его был в в те времена, когда они в деревне жили. Хотя и не самым главным. В село пришёл мор, отец Святослава умер. Тот увёл людей, а деревню поджёг. Шли они по снегу чуть не месяц, после большой метели силы людей оставили, решили встать. Да на беду тут мы оказались. Святослав наказал всем разговоров не вести, только через него. Нападать в открытую опасался — непонятного много с нашей крепостью. Он соглядатаев посылал — все на колючей проволоке останавливались. Решил действовать хитростью. Пришёл к пигалице в землянку, потребовал дочку для общего дела в качестве разведчицы. Отец девушки ни в какую не соглашался, тот ему зарядил по лбу, да навешал пытавшемуся вступиться за девичью честь суженному нашей пигалицы. Её силком уволок, и всю ночь мозги компостировал на момент важности мероприятия для всех «беженцев». По утру пигалица попыталась бежать — получила в глаз да обещание выгнать отца с братьями из землянки на мороз, вместе с семьёй её жениха. Фингал Святослав ей припудрил остатками муки, и отправил в направлении нашего патруля. Та пошла, пострадать, так сказать, за общество. Вот, собственно, и вся история нашей несостоявшейся шпионки.