– Поговорите с несколькими членами ордена, – ответил он. – Позвольте им войти в комнату. Позвольте увидеться с вами. Задать вопросы. Этим вы меня очень обяжете. Говорите им, что считаете нужным. Но создайте для них истину, которую они запишут для изучения остальными.

– С удовольствием, Рэймонд, но только не в этой библиотеке, невзирая на всю ее красоту. Мы должны находиться на открытом месте. У меня инстинктивный страх перед смертными, которым известна моя тайна. – Я замолчал. – Даже не припомню, чтобы мня окружали подобные люди.

Он поразмыслил и ответил:

– Во дворе слишком шумно, слишком близко к конюшням. Давайте встретимся на крыше одной из башен. Там холодно, но я скажу им одеться потеплее.

– Давайте выберем для нашей цели Южную башню, – предложил я. – Только приходите без факелов. Ночь ясная, полнолуние, все смогут меня рассмотреть.

Я выскользнул из комнаты, поспешно спустился по лестнице и без труда покинул замок через узкое каменное окно. Со сверхъестественной скоростью я поднялся на стены Южной башни и там, на умеренном ветру, поджидал, пока вокруг соберутся смертные.

Конечно, им показалось, что я перенесся туда благодаря магии, но я не собирался их разуверять.

Через четверть часа все поднялись на крышу – около двадцати хорошо одетых мужчин, молодых и старых, и две красивые женщины. Они встали в круг, я оказался в центре.

Никаких факелов. Явная опасность не угрожала.

Я позволил им рассмотреть меня и сформировать любой образ, какой пришелся бы им по душе, а потом заговорил:

– Непременно скажите, что вы хотите узнать. Со своей стороны, я открытым текстом сообщаю, что принадлежу к числу тех, кто пьет кровь. Я прожил не одну сотню лет, но прекрасно помню себя молодым. Тогда я жил в Риме эпохи империи. Можете это записать. Душой я остался в тех временах. Я не изменяю своему прошлому.

Повисла тишина, но тут Рэймонд засыпал меня вопросами.

Да, у нас есть свое «происхождение», объяснил я, но открыть его я не могу. Да, по прошествии времени мы становимся значительно сильнее. Да, мы по большей части живем в одиночку или тщательно выбираем себе спутников. Да, мы можем передавать свой дар другим. Нет, мы не жестоки по природе и испытываем глубокую любовь к смертным, что часто вызывает духовный разлад.

Затем последовало множество других мелких вопросов. Я старался отвечать как можно яснее. Но ничего не сказал о нашей беспомощности перед солнцем и огнем. Относительно «собраний вампиров» в Париже и в Риме я практически ничего не знал.

Наконец я сказал:

– Мне пора уходить. Я должен проделать до заката несколько сотен миль. Я обосновался в другой стране.