– Будь ты проклят!

_{Я встал с кровати, стянул с себя ночную рубашку и оделся. Слишком много пуговиц для костюма-тройки. Я поправил фиолетовый галстук. Причесался. Теперь надо было обуться. Сапоги, конечно же, стояли за дверью.}

В доме был главный выключатель для светильников. Я нажал на него и огляделся. Джулиен исчез. К маленькому столику никто не прикасался. Но сигаретный дым еще плыл по комнате. И аромат табака не испарился.

«Умоляю тебя!»

Надев сапоги, я вышел из дома через заднюю дверь и быстро зашагал по мокрой траве вдоль болота. Я знал, куда мне идти.

Город.

Центр города.

Я просто шел и шел, не обращая ни на кого внимания, и думал. Забыть о крови. Кровь, забудь обо мне.

Из центра я пошел к окраине, все быстрее и быстрее, пока наконец, уже в предместье, передо мной не вырос его силуэт. Огни Мэйфейровского медицинского центра поднимались к низкому ночному небу.

Что я делаю?

Это же сад для пациентов!

Кусты роз, заросли бирючины. Прогулка по безлюдным гравиевым дорожкам никому не навредит. Ни одного шанса встретить кого бы то ни было. Никакой возможности причинить боль. Никакой надежды на…

На дорожке прямо передо мной стоял Джулиен.

– О, ты дьявол! – сказал я.

– И что же ты задумал? Что происходит в твоем изощренном мозгу? – спросил он. – Хочешь найти ее в ночной лаборатории и снова предложить свою кровь? Хочешь, чтобы она изучила ее под микроскопом, ты, ловкий негодяй? Любое дешевое оправдание, лишь бы подойти ближе?

– Ты так и не понял? Ты не можешь меня контролировать, приятель! Ищи дорогу к Свету. Твои проклятия выдают тебя с головой. А теперь получи проклятие от меня!

Я потянулся к нему… Закрыл глаза. Я видел свою душу, неугомонную вампирскую душу, которая оживляла мою плоть, жаждала крови, чтобы поддержать во мне жизнь. Призрак в моих руках, я схватил его за горло. И его душа, враждебная душа, стремилась создать образ человека, который перестал быть человеком. Я приоткрыл рот возле его губ – так же, как я сделал это с Пэтси. И выдохнул в него. В этом выдохе было отторжение, неприятие, отречение, но только не любовь.

«Исчезни из моей жизни, злобная тварь, уходи, уродливый, суетливый дух, отправляйся в царство, которому принадлежишь. Я могу избавить тебя от земного существования и сделаю это».

Он был в бешенстве. Я изо всех сил оттолкнул его от себя, отбросил так далеко, что уже не мог его видеть, и только вопль агонизирующей души, казалось, заполнил ночь. Я одержал над ним верх.

Я остался один.