Я видел, сколь шокировал многих из тех, кто глядел на меня сейчас. Но Мариуса и Дэвида я не шокировал. Что же до Сета – поди знай.

– Важно ли это сейчас? – спросил я. – Не знаю. Я хочу получить Виктора назад. Я ведь никогда еще не видел своего сына. Я хочу, чтобы он вернулся сюда целым и невредимым – и Голосу это прекрасно известно. Но что до самого Голоса, до самого Амеля – он вовсе не такое уж бессовестное и бесчувственное чудовище.

– Да ты что? – ахнул Бенджи. – Лестат, это уж ни в какие ворота не лезет! Как ты можешь так говорить? Ведь эта тварь убивает нас!

Сибель жестом призвала его замолчать.

– Голос давно уже говорил со мной, – сказал я. – Впервые я услышал его через несколько лет после гибели Акаши. Думаю, оказавшись в поврежденном разуме Мекаре, Голос сумел вернуться в сознание. А мои видеофильмы, песни, все остальное, что я посвящал нашей истории, все эти образы – ну, скажем так, они могли пробудить Голос внутри Акаши, ровно так же, как пробудили и ее саму.

Всем было известно, как Царю и Царице показывали мои эксперименты в области рок-музыки на установленном в святилище огромном экране. На этом можно было не останавливаться.

– Голос с самого начала обратился ко мне. Быть может, именно ко мне – из-за всех этих видео. Не знаю. Но, как ни прискорбно, я не знал, кто он и что он. И не ответил ему так, как следовало бы.

– Хочешь сказать, если бы ты узнал его и ответил ему иначе, сейчас и у нас все было бы по-другому? – спросил Дэвид.

Я покачал головой.

– Не знаю. Но вот, что я вам скажу. Голос – некая сущность, наделенная собственной, вполне отдельной историей. Он страдает. Он не лишен воображения. Чтобы познать любовь и красоту, надо иметь воображение и дар сопереживания.

– Что заставляет тебя так думать? – спросил Мариус с нежным упреком. – Даже безжалостные и аморальные существа способны ценить красоту. И любить.

– А мне кажется, это все правда – все, что говорит Лестат, – промолвил юный Даниэль. Он даже не думал извиняться за то, что противоречит Мариусу: они уже давно были вместе. – И меня это ничуть не удивляет. Каждый из вас, каждый, кого я только знаю, обладает этим даром – ценить красоту и любить.

– Вот-вот, ты лишь подтверждаешь мои слова, – заметил Мариус.

– Довольно об этом, – вмешался Сет. – Я хочу, чтобы Виктора вернули. Он точно такой же сын нам, как и тебе.

– Знаю, – отозвался я.

– Но если Голос наделен даром сопереживания, – вскричал Бенджи, так подавшись вперед, что шляпа у него сползла на лицо, – если Голос обладает воображением и способен любить, значит, его можно образумить! Ты ведь к этому клонишь, верно?