– А прямо напротив пекарня, – кивнул мальчик. – Пекарь и кузнец постоянно ругаются. Одному не нравится шум, а второму запах. Но это так, придирки. Все знают, что в молодости они не поделили одну женщину. Теперь она жена кузница, но поговаривают, что она частенько наведывается к пекарю. И вовсе не за хлебом.

Голос Сулька стал заговорщическим, ему явно нравилось собирать и распространять слухи.

– Поэтому они частенько лаются, прямо посреди улицы, словно собаки. А справа, во-о-н там, дом резчика по дереву. Старый Карадас совсем сошел с ума, после того как пропала его дочь. Каждый вечер выходит из дому и зовет ее. Да игрушки он вырезал раньше хорошие, а сейчас они страшные какие-то, злые. Да и эти-то он вырезает не часто, только когда трезв. А трезвым он практически и не бывает. Ох уж эти исчезновения.

– Исчезновения? – переспросил я.

– Ну да, – детский голос звучал до смешного серьезно, мальчишка постарался предать своему виду таинственности. – Молодые девушки и женщины. По всему городу. Поначалу пропадали только шлюхи и нищенки, и поэтому городская стража не предавала этому особого значения. Но затем пропала молодая жена господина Летора из Тканевого квартала. А затем и еще у нескольких мастеров и торговцев. Карадасова дочка одна из последних. Пропала месяц назад, концов так и не нашли. Люди в городе обеспокоены и возмущены. Городская стража усилила патрули. Поговаривают, что вскоре начнут пропадать и девушки из знатных семей Пазры. Но пока до этого не дошло.

– И что так и не нашли тех, кто связан с этими исчезновениями?

– Не-а, – протянул мальчик. – Девки, словно сквозь землю проваливаются. Ни следов, ни людей. Кто-то говорит, что их призраки старых богов поедают. Но господин Пароф утверждает, что это полная чушь.

– Что еще за призраки старых богов?

– Вы что не знаете? – удивился Сульк. – Пазра построена на костях древнего племени лавров. И их древней храм в центре нашего города используется как здание городского преториата. Претор Салей управляет нашим городом и всей преторией именно оттуда. А земля вокруг храма до того как был основан город, была усеяна трупами защитников. Их так и не удосужились захоронить в склепах под храмом. Даже их тела не убрали. Дождались, когда склюет воронье, и растащит зверье, а затем прямо на костях основали город.

– Откуда ты все это знаешь? – мальчик поражал своими знаниями. К тому же языком он чесал умело.

– Так это каждый знает, – ответил он, глядя на меня словно на дурака. – По крайней мере, житель нашей претории. Прошу простить меня. Мне надо идти. Господин Пароф спустит с меня шкуру за то, что я так долго отсутствую. Вам что-нибудь принести? – спросил он напоследок.