Принц не верил своим глазам. Сердце перестало бешено колотиться. Стало быть, в ту ночь, когда он проснулся и увидел руку Сафи на своей груди, она выкрала у него договор, чтобы написать письмо пеплом из костра.

Значит, теперь у Мерика было торговое соглашение с Карторрой.

Торговля.

Торговля!

В горле зародился смешок и вырвался наружу вместе с выдохом. Ему снова хотелось закричать, и на этот раз желание было столь сильным, что он еле устоял.

Сафи его послушала.

Да что там – сам всевышний его услышал.

Мерик потерял больше, чем был готов, и – как ему недавно казалось – больше, чем возможно было пережить. Но теперь с каждым новым вдохом его наполняла решимость. Он сжимал договор, пока бумага не захрустела.

Затем он медленно опустился на край кровати, разгладил документ, посмотрел на почерневшие от пепла пальцы и отложил договор в сторону.

И тогда Мерик Нихарский, наследный принц Нубревены, сложил перед собой руки и стал молиться.

Он молился за все, что потерял. А также за все, что он и его страна еще могли вернуть.

* * *

Тем временем Сафия фон Хасстрель, вцепившись в борт личного галеона императрицы, всматривалась в зеленый берег захваченной далмоттийцами южной земли. Она щурилась от палящего полуденного солнца. Почему облака не затягивают небо, когда это больше всего нужно? Суша рябила пальмами и другими тропическими деревьями, кое-где виднелись рыбацкие деревушки. Влажность стояла такая, что воздух можно было пить. Сафи предпочла бы наслаждаться красотой, а не плавиться на жаре.

Сотни лет назад эта земля принадлежала народу, который называл свою страну Бильхана. Что-то такое Сафи помнила из книжек Ноэль и уроков истории. Истории, впрочем, нельзя было верить. Хотя магия и подсказывала ей изнутри: «Всё так, эта земля принадлежала бильханцам».

Сафи перенесла вес на костыль. Перевязанная левая нога уже заживала благодаря стараниям аж шести целительниц Ванессы. Она провела прикованной к постели всего два дня – и, слава Всевышнему, у нее была своя каюта. Потому что ночами ей было…

…Тяжело.

Она была рада, что никто этого не видел.

Когда она вновь начала ходить, боль стала отдавать в пальцы ноги и в щиколотку. Но Сафи умела игнорировать боль. За долгие годы это даже стало привычкой.

Ванесса бесшумно подошла к ней. Ветер трепал подол и рукава ее платья из обычного белого хлопка.

– Как вам нравятся эти земли, императрица?