Амалия поглядывала то на дверь, то на него.

В номер постучали.

У его пути нет ни начала ни конца, и единственный подарок, который он может ей подарить — это оставить ее в покое. Со временем она забудет.

Он надеялся, что забудет, так как если нет, то простить себя уже не получится. Амалия отворила дверь.

Ну и назойливые у вас соседи — проговорил Оливер.

Глава — 22 —

Глава — 22 —

Сплетая руки, Оливер торжественно сказал:

— Можем начинать.

— Я боюсь уснуть пока вы родите ответ мои друзья — ответил ему лысый курносый карлик с именем Нель.

— Ваши предложения лорд Генри?

— Лорд? — удивился Неизвестный.

— Да, точнее нет, уже нет — улыбнулся с едва сдерживающим горесть высокий мужчина, одетый в потрепанные подобия роскошных костюмов. Оборванные рукава еще сохранили следы вышивки драгоценностями. А налокотники — янтарные вставки и подклад. Широкий лоб, большие карие глаза, и одновременно с этим утонченные скулы. Длинные черные как смоль волосы в сочетании с жесткой щетиной. «Он походил на Сонтейвского кронпринца, как на той картинке с Безымянного», — отметил сходство Неизвестный. Таким красивым лицом, хоть и поросшим, убитым временем и постоянной выпивкой, мог обладать далеко не каждый. Лорд Генри предпочел бы стоять у бочки с пивом, чем сидеть за одним столом с теми, на кого ранее и не падал его глаз. Но Оливер соблюдая придворный этикет усадил его с причитающимся почтением, пододвигая ему отполированное кресло. Заседающие и не придали виду сему действу, полагая это очередным вывертом «достопочтенного лорда» — как они шутили иногда, вызывая у Генри пылающий взгляд.

— Мистер Джен — обратился Оливер к сидящему за столом человеку с шибутливо бегающими по сторонам глазами. Вы говорили, что достаточное время служили в императорской гвардии, до ее расформирования посредством протеста просвещенных. Не могли бы вы… осветить своими знаниями наше собрание? Они могут оказаться уместными, особенно в столь сложный период, когда каждое слово подлежит лжи и наполнено фальшью.

— Я… Вы понимаете в чем дело — замялся он. Я потерял карты.

— Как потерял? — спросил Оливер.

— Он их пропил — ответил сидящий рядом со столом тот самый старик, который встретил Неизвестного у острова, поднося к губам кружку. — А эль, все — таки, отменный у нас варят.

— Пустословьем занимаются они — легко и беззаботно сказал вошедший только что и закрывший за собой дверь мужчина. — Мелкие и никчемные.

Неизвестный обернулся, чтобы посмотреть на того, кто так спокойно оскорбляет всех.

Мужчина подняв брови увидел собравшиеся на горле взгляды, и прочистив его сказал: