— Не стоит, лучше чаще возвращаться к забытому ребенку во взрослом с его обидами и проблемами. Эти слова стали бы оскорбительными для любого другого, но не для этого старика. И Неизвестный знал, что он поймет не в буквальном смысле обвинения.

— Может познакомите меня со своей спутницей?

— На что вы рассчитываете?

— На искренность.

— Зависит от ее слова.

Они спускались ниже и ниже. Старик хотел показать ему черную дыру «Цепей», где не живут больше восьми лет.

— У вас есть допуск?

— Есть, я же дворник и врач по — мелочи. Так перевязать раны, повязку поменять, в чувство привести. Самое плохое, что меня там всегда ждут. Каждый день ждут, а я смелости не имею смотреть им в глаза. Лекарств на всех не раздают. Мне говорят, что в карательных целях, но однажды я попытался украсть, и в итоге обнаружил, что у Острова Цепей уже несколько лет нет связи с внешним миром.

Они прошли мимо сидящих под открытым небом за столами пьяными купцами и ревущими за свои ставки наемниками. На противоположной стороне узкой улицы горели свечи через приоткрытое окно, впускавшее морозный воздух приближавшейся ночи. Они прошли слишком близко к башне, и высоко за окном Неизвестный увидел в просторном зале подобие трона. Через лившиеся лучи остаточного света дня, сменявшегося света ночи, там сидел мужчина, покрытый легкой сединой. Неестественно зоркие глаза Неизвестного заметили острую бородку и встревоженный взгляд человека на держащий в его руках лист бумаги. Он поднял его и поднёс край к камину. «Кто бы это ни был, он знает, что я здесь» — громом промелькнуло в голове Неизвестного.

— Это Верховный канцлер. Он всем заведует. У него есть даже некоторое влияние на императора.

Неизвестный решил подойти ближе. Он уперся в высокий забор, оканчивающийся честокольным завершением и заметил, как за рвом и поднятым мостом башни на него смотрят три пары глаз стражников. Напротив, железных ворот, сплетенных прутьями стояли люди.

— Чего они ждут? — спросил сам себя Неизвестный.

— Их не пустят, Верховный канцлер встревожен последнее время. Не выходит из своей башни совсем. Заперся в маяке за пятью печатями и сидит. Не принимает жалобы и обращения. Возможно он прознал о вашем прибытии.

— Пойдем. Сейчас нам тут не место.

Он взял Неизвестного под руку и повел за собой, а затем лестницы и «этажи», вниз и вниз. Небо растворялось, сменяясь слоями решетки, пока те не объединились в «непроницаемый потолок». Кое-где «потолок» разрывался вертикальной лифтовой шахтой, в которой перемещались грузы и прочий товарняк. Иногда решетки сходились так, что стоя под ними можно было проглядеть облака, при условии, что те почистили от грязи. Вообще, «клетка-город» был в аварийном состоянии, и нуждался в срочной реконструкции. Неизвестный так и «зрел», как нижние самострои рухнут под весом высоток на этаже-поверхности. Естественно, исключая те, что построены на земле. Они зашли в не успевшую закрыться столовую. Старик взял стакан с одного из столиков и начал жадно пить. Вода побежала по подбородку, затекла за воротник, и его лицо выдавало блаженство. Неизвестный же не понимал, как в такой холод можно пить холодную воду.