Эмер со стуком поставила кружку на стол.

— Спасибо, я согрелась и поела. Мне пора.

— Обиделись, — догадался Марвин. — А зря. Ну не женское дело — махать молотом. Посмотрите на меня, в кого я превратился. А вы такая хорошенькая, беленькая — вам надо себя беречь и угождать мужу. Ежели хотите, я вам такую брошь скую, что сама королева позавидует. Не из драгоценных камней — из простой стали, но ахнут все!

— Вы же больше не кузнец, — напомнила Эмер.

— Но от наковальни-то меня внук не прогонит. Я вам…

— А кольчугу на меня скуете? — спросила Эмер, задержав дыхание.

— Можно и кольчугу. Только мерку сниму.

Девушка вскочила, вытирая о платье вспотевшие ладони:

— А четыре кольчуги?

— Четыре? Можно и четыре. Только это долго будет. Полгода не меньше.

— Полгода…

— А вам быстро надо? Так давайте нагрудник литой, как у северных рыцарей? Его и сделать быстрее, и выглядит красивее. А вам ведь покрасоваться, воевать же не будете.

— Литой быстрее… — повторила задумчиво Эмер.

Обратно в Дарем супруги приехали порознь. Леди Фледа встретила Эмер на пороге и увела к себе, чтобы поговорить. Выслушав невестку, она поджала губы, недовольная поведением пасынка.

— Ничего, — утешила она, скорее, себя, чем невестку. Письмо у нас, а там что-нибудь да изменится.

— Угу, — пробурчала Эмер, не слишком в это веря.

— Совсем забыла, — леди Фледа достала из шкатулки легкие папирусные листы, перетянутые ниткой и скрепленные печатью. Тебе письмо, прислали вчера, но я совсем позабыла.

— Письмо? От кого?

— Айфа Демелза.

— Это от сестры! Что же вы молчали!