— Разве это выдумки? — он взял ее за подбородок и приблизил лицо к ее лицу.

Смело встретив его взгляд, Эмер сказала себе, что ни за что не выкажет страха перед этим человеком. Казалось, он питался чужими страхами. Но с ней эта игра не пройдет.

— Я столько мечтал о твоем поцелуе, — сказал Тилвин, — неужели откажешь в такой малости? — и коснулся ее губ своими.

Эмер закрыла глаза, чтобы не видеть его. Если бы могла, она бы отключила и все чувства, но это было не в ее власти.

Целовавший сначала легко и нежно, Тилвин постепенно стал требовательнее, пытаясь проникнуть языком вглубь ее рта, но не преуспел. Потеряв терпение, Тилвин надавил большим и средним пальцами ей на челюстные кости, и Эмер невольно разжала зубы, чем Тилвин сразу же и воспользовался.

Раньше Эмер столь откровенно целовал только Годрик, и на мгновение она растерялась, потому что это было сродни тому, как лечь в постель и вместо подушки обнаружить камень. Вроде бы и форма та же, а ощущения совсем иные.

Наконец Тилвин отпустил ее и вернулся к трапезе, как ни в чем не бывало.

— Попробуй, это очень вкусно, — предложил он, гостеприимным жестом указывая на вновь поднесенное блюдо.

— Меня сейчас стошнит, — Эмер скользнула взглядом по угощению и слуге, который его поднес, и вскрикнула: — Годрик!

Возле стола стоял Годрик — именно он, и никто другой. Стоял и смотрел в стену, и лицо у него было непроницаемое.

— Как ты здесь очутился? — спросила Эмер, краснея от мысли, что он видел ее поцелуй с Тилвином.

Тилвин наблюдал за ними, склонив голову.

— Как забавно, — сказал он, — почему так получается, что вы всегда сближаетесь? Где один, там рано или поздно появится второй. Стоило громко покричать, что Её Величество вместо разрешения на свадьбу прислала приказ взять графиню Поэль под стражу за неповиновение и бегство из столицы, и пустить слух о предполагаемой казни, как некий виллан тут же появился у замковых ворот.

— Зачем ты пришел? — вопросила Эмер, не слушая Тилвина. — Как глупо — взять и сдаться! Он бы ничего мне не сделал!

— Но он-то об этом не знал, — ответил ей Тилвин. — Он не верит в благородство других.

— Не тебе говорить о благородстве, — огрызнулась Эмер.

— Не сердись, — примирительно сказал Тилвин, погладив ее по руке. — Он всего лишь попросился работать на меня. Какая удача — ведь мне как раз нужен сильный, расторопный слуга. Если ты считаешь, что я удерживаю его насильно, то ошибаешься. Он свободен, но сам не желает уходить.

Эмер оттолкнула руку Тилвина, и вино выплеснулось из бокала на колени, промочив платье. Машинально Эмер начала стряхивать капли ладонью, но Тилвин распорядился, обратившись к Годрику: