Они были уже возле собора, и Эмер ускорила шаг, но Годрик вдруг потянул ее за руку, останавливая.

— Может и глупость, — сказал он серьезно. — Такая же, какую выкинула ты, бросаясь за мной против разбойников. Не ты ли говорила, что муж и жена — неразлучны? Как же я мог оставить тебя? Теперь мы везде вместе.

У Эмер перехватило дыхание от таких слов, но она еще раз фыркнула и пошла вперед, проверяя, хорошо ли выскальзывает меч из ножен:

— Что касается поболтать красиво — тут тебе нет равных, Годрик Фламбар, — сказала она. — Как был болтуном, так и остался. Шевели ногами, если хочешь спасти милую сестрицу.

Он взял ее за плечо, опять останавливая, и заглянул в глаза. И улыбнулся.

— Ну ладно, ладно, считай, я растаяла от твоих улыбочек, — Эмер отвела глаза, чувствуя, что краснеет. — Все, пошли! Поулыбаемся друг другу потом, когда спасемся.

Ее огорчило, что он опять не сказал ни слова о любви, хотя это было бы очень к месту и сообразно событиям.

Вопреки их опасениям возле комнаты, где томились пленницы, не было охраны. Эмер отпрянула, прячась за угол, и Годрик вопросительно поднял брови.

— Вдруг ловушка? — прошептала она. — Оставайся здесь, я пойду…

Достав ключ, она направилась к двери, ожидая нападения каждую минуту, но было тихо. Зато лунный луч, заглянувший сквозь оконную решетку, вдруг высветил мужские сапоги, торчавшие из темного угла. Эмер приблизилась и обнаружила двух гвардейцев во всеоружии, которые лежали на каменном полу без признаков жизни. Она махнула Годрику, чтобы подошел.

— Или мертвые, или хорошо оглоушены, — сказала она, указывая на поверженных солдат. — Неужели мастер Брюн постарался? Я готова просить для него рыцарского звания.

— Можно присвоить ему звание сэра Кухонного котла, — подсказал Годрик.

— Шутка, достойная виллана, — прошипела Эмер, но он уже забрал у нее ключ и открыл двери.

Женщины не спали, они молились возле лампадки, и испуганно вскрикнули, когда в их тюрьму ввалились двое гвардейцев. Пленницы были свободны от цепей. Свернутые кольцами звенья тускло блестели в свете светильника, как затаившиеся змеи.

— Это я, матушка, не пугайтесь! — Эмер уже привычным жестом подняла шлем.

Леди Фледа всплеснула руками и заплакала, а Острюд проявила больше хладнокровия. Она схватила мать поперек туловища и заставила подняться.

— Надо уходить, мама, — увещевала она пожилую женщину. — Видишь, Эмер пришла за нами.

— Я верила, что она спасет нас, верила, — рыдала леди Фледа.

— Не только Эмер, — подал голос Годрик. — Я тоже здесь.

Леди Фледе пришлось сесть прямо на пол, потому что ноги ее не удержали, а Острюд, взвизгнув, бросилась брату на шею. И, конечно, опять потревожила раны.