Эмер до боли в ладони сжимала рукоять меча, каждую секунду ожидая, что поднимется переполох. Она старалась не думать, что будет с бедным мастером Брюном, когда их побег откроется.

Вскоре послышался плеск воды во рву, и стража у ворот спросила, кто едет.

— А разрешение от милорда? — лениво поинтересовался стражник, который подошел осмотреть повозки. От мешков и бочек воняло, и он лишь приподнял рогожу, не слишком утруждая себя проверкой.

— Вот разрешение, подписанное лично его милостью, — угодливо сообщил возница. По голосу можно было определить, что он отчаянно трусил.

— Дожили! — сказал стражник, даже не взглянув на протянутый пергамент. — Хозяин Дарема дает личное разрешение на вывоз дерьма!

Гвардейцы захохотали и разрешили проезжать. Эмер с облегчением перевела дух и ткнула Годрика кулаком, радуясь спасению. И словно сглазила. Не успела третья повозка миновать мост, как на стенах замка вспыхнули факелы, и кто-то крикнул:

— Задержать! Там мятежники!

Годрик не стал мешкать и отбросил солому и ветошь, вскакивая и одним прыжком перемахивая через борт. Эмер промедлила, но последовала за ним. От замка уже бежали гвардейцы с копьями и длинными кинжалами, один трубил в рог, объявляя тревогу.

— Гони! — Годрик махнул переднему вознице, тот не заставил просить дважды и взмахнул кнутом, исчезая в темноте. Слышно только было, как стучат по доскам конские копыта.

Один из подмастерьев, сидевший на облучке второй повозки, спрыгнул на землю и удрал в темноту, как заяц. Третий несколько секунд метался, разрываясь между долгом и страхом, но уступил второму и тоже юркнул в придорожные кусты.

Годрик схватил лошадь, впряженную в третью повозку, под уздцы, заставляя развернуться и встать поперек дороги, чтобы заградить путь преследователям.

— Поедешь в другую сторону, чтобы запутать следы, — приказал он, хватая Эмер за гвардейский кушак и одной рукой перебрасывая за борт второй повозки. — Они будут ждать тебя возле черного подорожного столба, как ехать в сторону столицы. Поняла?

— А ты?! — воскликнула Эмер, холодея от предчувствий.

— А я задержу их, — сказал Годрик спокойно, обнажая меч.

— Тогда и я никуда не поеду! — зло крикнула Эмер, понимая, что счастливое спасенье пошло прахом из-за кое-какого пустоголового болвана. — Прекрасно! Просто чудесно! Поляжем тут оба, как два глупых благородных героя!

— Ничего не случится, — он притянул ее к себе и поцеловал в губы, и она замолчала, как по волшебству. — Утром встретимся. Запомнила? Возле черного подорожного столба.

— Мы же решили — только вместе, — простонала Эмер.