— Самое неприятное это этот коридор, — шепнула она мне. — Через бойницы в стенах защитники могут обстреливать штурмующих, а через дыры в потолке, поливать кипящим маслом и смолой. Лучше уж стены долбить, чем соваться в такую ловушку.

Стражники придирчиво осмотрели наш груз, причем один из голубей тяпнул любопытного стражника за палец, когда тот имел наглость погладить птицу по спинке.

Мимо нас тянулась жиденькая колонна торговцев и ремесленников. Все это так не походило на Паару, что я тут же поделился своими наблюдениями с Бевидом.

— Оно и понятно, — хмыкнул Бевид. — Кому, в здравом уме, захочется лезть в лапы проклятого бога!

— Тише вы! — рявкнула Хрианон. — А то вас самих повесят на рыночной площади!

Бевид возмущенно фыркнул, а девушка, с видом победительницы, зашагала дальше.

Улицы были широкими и пустынными. Повсюду стояла стража с копьями и с собаками. Собаки были огромными гонкорскими сторожевыми. Свирепые клыкастые морды сплошь покрыты шрамами, а уши купированы.

— Их натаскивают на рабах и преступниках, — Эймор кивнул на собак. — Будьте осторожны, когда проходите мимо.

— А я люблю собак! — восхитился Айс. — И эти такие умильные!

Мой друг уставился на особенно отвратительную особь, лениво грызущую здоровенную кость.

— Какой хорошенький! Не то, что псина моего папашки! Наш старик Луго каждый год получал приз как самая уродливая собака на ярмарке в Пенго! На него никто не мог взглянуть, без того чтобы проблеваться!

Хрианон оживилась.

— Повезло твоему папашке. А тебя, случайно, на эту ярмарку не приглашали?

Айс засмеялся.

— Не. Самый уродливый у нас в семье это мой сводный брат Аспатаден! От его вида у кормящих матерей молоко пропадает, а у беременных выкидыши случаются!

Хрианон закивала.

— Твоя мамаша на него тоже глядела?

— Что за гнусные намеки! — возмутился Айс. — Я старше Аспатадена на три года!

Хрианон вздохнула.

— Кто бы мог подумать.