— Я увожу наших помощников назад в лес — там я смогу залечить их раны, — сказал мне Альбрус. — Займись пока чем-нибудь полезным.

Ни сказав ни слова о Корусе, друид ушёл, а за ним и вереница зверья. Ещё недавно они все были грозные, готовые разорвать любого, кто посягнёт на их дома. А сейчас они выглядели как побитые псы, все израненные, хромающие, скулящие. Жаль мне их. Столько из них погибло… Да, я однозначно животных люблю больше, чем людей. Интересно, это плохо?

За кентаврами мне было не угнаться, так что помощи от меня было мало в поисках погибших. Я просто побрёл по полю битвы. От количества тёплой крови снег таял, образуя мокрое кровавое месиво. Разрубленные тельца дай-даев были такие маленькие, что мощные копыта кентавров с лёгкостью дробили плоть и кости. У меня было ощущение, как будто я ступаю по какой-то кашице.

Я поймал себя на мысли, что меня не тошнит. У меня не возникает отвращения. И совсем нет жалости к маленькому коричневому народу. «Да какая тут жалость!» — прикрикнул я на себя. Всё тело болит, они с безумными глазами кидались все на меня и я вообще не уверен, что они давали себе отчёт о своих поступках. Вечное это их «Дай! Дай! Да!». «Да на тебе!» — я ткнул клинком в глаз одного из трупов.

Ещё несколько часов назад это была красивая равнина, покрытая белоснежным снегом. «Ой, какая красота» — я увидел несколько красивых подснежников. И брызги розовой крови на них сделали их только красивее. Я решил присесть рядом с ними, срезал себе один из понравившихся цветков. «Прям как моя жизнь — вроде и зла никому не желал, а весь заляпан кровью»- подумал я.

Пока я любовался цветами, передо мной сел тот самый медведь, которого я совсем недавно лечил фолтонской мазью. Он сел прямо на землю, свесил свои лапы и смотрел на меня.

— Смешной такой, — улыбнулся я, а медведь в ответ непонимающие склонил голову набок. — Вот у тебя тоже жизнь странная. Все медведи как медведи, едят ягоды, воруют мёд у пчёл, зимой в спячку впадают, заводят берлогу с семьёй. Ну а ты? ещё весна толком не настала, а ты участвуешь в массовом сражении кентавров и дай-даев. И жены у тебя нет, иначе был бы с ней сейчас рядом. Знаешь, если заведёшь себе семью, обращайся со своими детьми хорошо, а то ведь они и убить могут. Я вот своего папашу отправил на тот свет…

Медведь сидел молча, но по его морде можно было сказать, что он изо всех сил пытается понять, что я ему говорю. Посидев ещё немного, он подошёл ко мне и лёг передо мной, давая лапой понять, чтобы я взбирался ему на спину. Я не стал просить себя дважды, несмотря на то, что не устал и мог бы и сам идти. Ехать на медведе было на много комфортнее, чем на Торусе. Его мягкая спина намного лучше подходила для езды.