– Что ты имеешь в виду? – спросил Эхо с удивлением. Что эта сумасшедшая ужаска выдумала еще?
– Виттсмутцки! – крикнула она, и зазвучала ужасковая драматическая музыка. Занавес отодвинулся в сторону, и вперед вышла Ицануэлла.
Виттсмутцки!– Та-да! – воскликнула она.
Ужаска была одета иначе, чем обычно. Вместо невзрачной пелерины на ней было нарядное платье, которого Эхо еще никогда не видел. Оно было полностью сплетено из цветов и других растений, из цветочных розеток красных и черных роз, желтых и белых тюльпанов, маргариток и мака-самосейки, бело-розовых мраморированных гвоздик, ярко-красных орхидей, голубых фиалок и фиолетовых гиацинтов, стоцвета и цветков мирабели, подснежников и огненных лилий, летних астр и слезливого сердца, лаванды и цветов лотоса, белладонны и орчанки. Кроме того, в художественный орнамент платья были вплетены травы, листья и стебли: майская трава и полевичка, наяда и кардамон, мелисса и мирта, трищетинник и серебрянка. На голове Ицануэллы была широкополая шляпа, которая также была сплетена из водяных лилий. Вокруг нее порхали бабочки, которые садились то здесь, то там, чтобы полакомиться цветочным нектаром. Казалось, что к Эхо приближается настоящий летний луг. Было ощущение, что пахнет весной.
– Что ты скажешь? – кокетливо спросила ужаска и исполнила пируэт, от которого зашелестели листья. – Это соответствует поводу? Сначала я хотела сделать подвенечное платье из краснокочанной капусты, но она так резко пахнет.
Эхо не мог оторвать от нее взгляда. Разумеется, в новом обличье все еще была прежняя ужаска, но казалась другой. Она лучше пахла. Она вела себя величаво. Она сияла внутренней красотой. Роскошь цветов затмевала все ее недостатки.
– Это умопомрачительно, – признался Эхо.
– Спасибо. Это я еще не подушилась.
– Ты намерена брать Айспина приступом?
– А как он отреагировал на любовный напиток? – спросила Ицануэлла, поправляя свое платье.
– Трудно сказать. Вообще-то никак не отреагировал. Правда, у меня не было возможности понаблюдать за ним. Он выпил бокал вина и сразу ушел.
– Необходимо время, чтобы проявилось полное действие напитка. Это где-то около часа.
Ужаска стала снимать с Эхо винный провод.
– Было тяжело? – спросила она, ослабив ремень.
– Прошла целая вечность, пока он соизволил выпить бокал, – ответил Эхо. – Но потом опустошил его залпом.
– Это хорошо. Я так волнуюсь.
– До сих пор все шло великолепно, – сказал Эхо, потягиваясь и радуясь тому, что освободился от обременительного провода. – Но мы должны быть готовы ко всему. Что мы будем делать, если напиток не подействует?