– Я тоже об этом подумала, – призналась ужаска. – Если Айспин не отреагирует на мое появление так, как мы предполагаем, то я скажу, что пришла просто навестить его. В связи – э-э-э – с ужасковой луной. Старый забытый обычай ужасок, который я вновь хотела бы возродить. Поэтому я надела праздничное платье. Или что-то в этом роде. За это он вряд ли будет жарить меня на ужасковом гриле, как ты думаешь?
– Таким образом ты выкрутишься из ситуации, – сказал Эхо. – А что будет потом со мной?
– Н-да, – вздохнула ужаска. Возникла тягостная пауза.
Некоторое время в воздухе висело «н-да…». Потом Ицануэлла воздела руки к небу и вскричала:
– Прочь мрачные мысли! Все уладится! Мне нужно еще навести марафет и подушиться.
Она исчезла за занавесом и стала жужжать и гудеть, как рой пчел. Эхо терпеливо ждал. Когда она опять появилась, то выглядела еще привлекательнее. Ее губы были темно-красного цвета, многочисленные бородавки исчезли под макияжем. У нее были длинные шелковые ресницы, которых Эхо никогда у нее не замечал. На щеках горел здоровый румянец.
– Так! – воскликнула она. – А теперь – последняя капля! Взбитые сливки на десерт.
Она капнула из флакона с духами из царапковой мяты пару капель и растерла по декольте. Затем она нетерпеливо улыбнулась Эхо.
Волна безграничной симпатии охватила царапку. Он потерся о ноги Ицануэллы, как он каждый раз на крыше терся о куст царапковой мяты, и потом так же счастливо замурлыкал и замяукал.
– Тогда пошли! – крикнула ужаска. – Вперед к крепости Айспина, будем ее брать!
Необычная картина, которую являла собой эта странная парочка, следовавшая по улицам Следвайи, привлекла внимание прохожих. Когда они поднимались вверх по Аптекарской улице, собралась толпа недоумевающих прохожих. Ужаска подняла голову вверх и даже не подумала ускорить шаг. В отличие от Эхо она, казалось, наслаждалась происходящим.
– Не обращай на них внимания, малыш! – сказала она. – Это обычные ханжи.
Когда они дошли до дорожки, ведущей к замку, за ними уже никто не отважился последовать.
– Они еще к тому же и трусы, – тяжело дыша, сказала Ицануэлла с презрением. Она положила руку на грудь. – Батюшки, у меня сердце сейчас выпрыгнет из груди.
Только у входа в замок они остановились. Ужаска подняла глаза на здание, которое вблизи выглядело значительно более старым, чем издали.
– Как ты думаешь, где сейчас Айспин? – спросила она.
– Я думаю, в лаборатории, – ответил Эхо.
– Тогда за работу, – сказала ужаска. У нее так пересохло в горле, что она смогла лишь прохрипеть эти слова.