Колрин надел кольцо из электрума, переплетенного с золотом, которое обычно носил на цепочке за пазухой, и призвал силу. Проговаривая слова-напоминания, он направлял потоки магии то туда, то сюда, глубоко пронзая землю вокруг Граннока. Затем, подчиняясь его чудовищному волевому усилию, магия распахнула огромный провал в земле, заставив почву расколоться с оглушающим грохотом.

Теперь уже, вместо того чтобы отбиваться от ветвей, Граннок пытался ухватиться за них. Но он был слишком неповоротлив, а провал в земле – слишком глубок и внезапен. Граннок рухнул в него, извергая струи тумана и проклятия, и рябина отдернула ветви, освобождая чудовище из своей хватки.

Колрин призвал оставшиеся в кольце крупицы силы и хлопком ладоней заставил провал закрыться. Ободок из электрума рассыпался в пыль. Золотой же погнулся, но уцелел, хотя сейчас в нем не осталось ни капли магии.

Однако несмотря на это, на третьем пальце правой руки Колрина, без сомнения, красовалось магическое кольцо, и, если бы кто-то его увидел, многим спорам во всех трех деревнях был бы положен конец.

Еще минуту или две земля под колдуном стонала и ходила ходуном, словно пытаясь выплюнуть Граннока из своих недр, но затем все стихло. Колрин руками, трясущимися от боли, шока и постепенно ослабевающего ужаса, бережно стащил ботинок с левой ноги и осмотрел рану. Она была неглубокой, но крайне скверной на вид, и Колрин, полусмеясь-полуплача, оценил всю иронию того, что меч Граннока рассек именно его левую ногу, а затем призвал те крохи силы, что ему удалось сохранить в собственном теле. Создав огонек очищающего пламени на ладони, маг с его помощью очистил и прижег воспалившуюся рану.

По окончании неприятной процедуры он оторвал лоскут от своей льняной рубашки и перевязал ногу. После этого он прижался лбом к стволу рябины и тихим шепотом поблагодарил ее за помощь. Он, конечно, надеялся, что это древнее дерево является стражем, охраняющим мир от тварей, подобных Гранноку, но до сих пор полной уверенности в этом не было.

Когда он оторвал лоб от ствола, ветви рябины дрогнули, и в руки ему скользнул одинокий лист, который для обычного рябинового листа слишком ярко серебрился в свете луны. Колрин бережно убрал его за пазуху.

– Я приношу свою благодарность Рябине, – формально произнес мужчина, осторожно подпрыгивая на правой ноге. Тут он не удержал равновесие и непременно упал бы, если бы не схватился обеими руками за ствол древнего дерева. – За все.

Так, поддерживаемый деревом, он простоял какое-то время. Слушая, позволяя своему магическому чутью обостриться до предела, страшась, что в любую секунду земля разверзнется и окажется, что Граннок вовсе не сокрушен насмерть, как искренне надеялся Колрин.