Колрин направил очередную волну силы в кулак, проговаривая знакомые слова, чтобы вспомнить, как превратить магию в особое контрзаклинание значительной мощности.

Заклинание мага.

Шар начал было опускаться ему на голову, но тут Колрин вскинул руку прямо в его нутро и разжал кулак. Последовала ослепительная вспышка, дождь из искорок, погасших до того, как они достигли земли, и шар исчез.

– Как…

Нарамала не закончила вопрос, вместо этого сразу же забормотав слова нового заклинания. Колрин напряженно наблюдал за ней, пытаясь по губам прочитать, что за слова она проговаривает, и предугадать, какое заклинание собирается использовать. Через пару секунд после того, как она начала читать свое заклинание, он взялся за свое, призывая силу и одновременно набрасывая контур заклинания прямо в воздухе перед собой. Вслед за его пальцами, скользящими то вверх, то вниз, то поперек, тянулись полосы зловещего, неестественно белого дыма, сплетаясь в прочный щит.

Колрин закончил на долю секунды раньше, чем Нарамала послала в него из посоха заряд испепеляющего пламени такой силы, что тот насквозь прошиб дымовой щит и со всей силы ударил мага в грудь, расплескавшись огненными языками по всему его телу. Но щит почти сработал, поскольку пламя потухло практически сразу после удара. Почерневший и потрясенный, Колрин тем не менее почти не был обожжен.

Нарамала завизжала от ярости, увидев, что противник все еще жив, хоть и припал на одно колено, покрывшись сажей с ног до головы. С посохом над головой она ринулась вперед, очевидно, собираясь нанести смертельный удар сразу и магией, и грубой силой – излюбленный прием любого достаточно безжалостного чародея против временно оглушенного противника.

Колрину удалось поднять руку и призвать силу, но он был слишком ошеломлен, чтобы придать ей какую-либо форму, к тому же его обожженный язык не желал произносить слова заклинания, а тем временем Нарамала оказалась уже прямо перед ним, вскинула посох, пылающий силой, вверх и…

Рябина нанесла удар первой. Две ветви обвились вокруг посоха и вырвали его из рук волшебницы, в то время как третья, раздвоенная, захлестнулась на ее горле. Вздернув женщину вверх, рябина очередной веткой спеленала ее ноги, а затем, словно фермер курице, свернула Нарамале шею и швырнула тело на землю.

Руки волшебницы задергались. Застучали об землю каблуки, и отвратительный, нечеловеческий клекот вырвался из горла. А затем она затихла.

Колрин вздрогнул, когда рябина швырнула захваченный посох рядом с мертвым телом. Надсадно кашляя сажей, он со стоном облокотился на ствол дерева и вытянул ноги. Рана на левой ноге снова открылась, когда слетела повязка. Правый сапог весь был покрыт подпалинами и дырами с обугленными краями, так же, как и штаны, и сквозь дыры он видел, как блестит протез из рога нарвала, сверху донизу обвитый полосами золота.