– Почему на север? – спросил он, решив использовать этот случай в качестве назидательного примера. – Мы ехали той дорогой три дня назад.

– Магистр, я лишь неопытная провидица, но почувствовала… нечто необычное.

– Дай подумать.

Успокоив подмастерьев взглядом, Титус закрыл глаза и попытался мысленно проникнуть в то, что его наставник называл ткацким станком найямы.

Потоки энергии подобны нитям, из которых соткана основа нашего мира. Они оплетают и пронизывают все, что в нем существует. Их можно преобразовать, но нельзя ни создать, ни уничтожить. Будучи провидцем, он способен просачиваться сквозь эти плотные воды, будто рыбка, и находить в них других серебристых морских рыбок – жизненную силу человеческих душ. У ледовых магов есть дар управлять колебаниями энергий. Хорошо обученный волшебник излучает световой узор, который невозможно описать даже другому провидцу, ибо все они самостоятельно доходят до того, как использовать найяму.

Глубоко в океане бесконечно движущейся энергии какой-нибудь бутон света может внезапно вспыхнуть робким сиянием необученного волшебства. Это знак тех, в ком только что раскрылся цветок магического дара. В основном так происходит с молодыми, теми, кто едва вошел в подростковый возраст, но порой и люди старшего поколения, уже прожившее десятилетия в тиши и покое, внезапно обнаруживают, что способны работать с нитями найямы, называемыми также энергией или силой. В магическом Доме таких людей, конечно, сразу посылают на обучение, длящееся долгие годы. Но не только рожденные в стенах Домов способны на ледовую магию. Найяма течет по всему миру, поэтому цветы магического дара нежданно-негаданно распускаются повсюду и всегда. Такие люди, не принадлежащие ни к одному из Домов, – законная добыча тех, кто найдет их первым. И так, вербуя новых будущих волшебников, маленький магический клан вроде Дома Осени может вернуть себе былое благополучие.

Мысленно проплывая сквозь близлежащие мели и бухты этих неосязаемых вод, Титус искал вспышку света, но не видел ничего. Вынырнув, он повернулся к Сирене и кивнул ей, постаравшись придать своему лицу выражение благостного всепрощения.

– Ты ошиблась. Никакого цветка.

– В самом начале, когда я только-только его почувствовала, мне словно бы легла какая тяжесть на сердце, – со своей всегдашней невозмутимостью отвечала Сирена. – Речь не идет о ярком свете, он словно бы пробивается через слои тонкой полупрозрачной ткани.

Описание отличалось странной точностью, и Титус снова бросился в океан энергии, чтобы попробовать разыскать то же или убедиться в ошибке Сирены. Вдруг он просмотрел слабый свет, о котором говорит девушка, потому, что провидение дается ему так легко? Возможно, она ошиблась, но возможно и то, что искала тщательнее, потому что жаждет признания.